Полночь и магнолии
Шрифт:
— Вы, девушки, прощены, — сказал Сенека служанкам, которые уронили полотенца.
Пичи увидела, как девушки начали собирать разбросанные по полу полотенца.
— Прекратите, девушки! — обратилась она к ним. — Руперт-Дуперт подберет их сам. И если уж он так беспокоится об их чистоте, то он их сам и постирает! — сказала Пичи, выглянув из-за спины Сенеки. — Я еще не разобралась с тобой, Руперт-Дуперт! Ты…
— Пичи, пожалуйста, — попросил Сенека.
Но Пичи никак не могла остановиться.
— Я разделаюсь с тобой, Тиблок, и знаешь, у тебя шансов будет не больше,
— Пичи!..
— Я ухожу, Сенека, — сказала она. Бросив возмущенный взгляд на брюзжащего Тиблока, Пичи направилась к себе в покои. Служанки следовали за ней. Сенека подошел к Тиблоку.
— Если ты еще раз взглянешь на принцессу как сегодня, я проколю тебя вот этим мечом, — сказал он и острием меча уткнулся Тиблоку в грудь, а затем резким движением срезал сразу четыре пуговицы да рубашке. Тиблок затрясся от страха. Сенека подце. пил острием меча полотенце, поднес к лицу Тиблока и бросил полотенце ему на плечо.
— Я полагаю, что ты выполнишь распоряжение принцессы: поднимешь эти полотенца и выстираешь их!
Тиблок разгневался.
— Ваше Высочество, я — Его Королевского Высочества…
— Никто в этом не сомневается, Тиблок! — перебил его Сенека. — Но ты превышаешь свои полномочия и твои дни во дворце сочтены. Ты уже заработал презрение своей будущей королевы, да и мое тоже. Теперь иди и стирай полотенца!
Тиблок поднял полотенца с пола и пошел в зал. Он решил пожаловаться королю. Его Величество должен знать, что его любимому слуге приказали пойти в прачечную и выстирать полотенца. Где это видано? Король должен также узнать, что сумасбродная принцесса бегала по дворцу почти голая, завернутая в простынь и с короной на голове. И, конечно же, король должен знать о том, что наследный принц чуть было не прикончил Тиблока мечом. Дело не терпит отлагательства, а полотенца подождут. Так думал Тиблок, направляясь в королевские апартаменты.
Дверь в комнату Пичи была открытой. Служанкам — Кэтти и Нидии — было достаточно взглянуть на лицо принца, как они пулей вылетели из комнаты.
Пичи увидела, как Сенека вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Внутренне она уже приготовилась к его «лекции», которая была неминуема.
— Подойди сюда! — сказал он.
Она не шелохнулась и продолжала стоять у окна тремя бархатными портьерами. Из окна струился солнечный свет. Она стояла в лучах солнца, и ей было тепло от солнечных лучей, но только не от взгляда Сенеки. Она чувствовала его взгляд, такой холодный и надменный. Она повернулась к нему. Он был одет во все черное. Было такое чувство, будто бы полночь опустилась на него.
— Я никогда не видела тебя в такой одежде! — сказала она ему. Он выдержал ее взгляд и ответил:
— Я фехтовал все утро с моим соперником Перигри. Впервые за много лет я сегодня проиграл… Пичи всплеснула руками.
— Ты дрался из-за меня?
Он пожал плечами. Пичи поняла, в каком он был настроении.
— Ты не похож сейчас на принца Авентины, Сенека, — пробормотала она. — Весь в черном… Ты похож на… преступника…
— Ты меня боишься? — спросил он.
Звуки его голоса предвещали бурю, настоящую бурю.
— Нет, я не боюсь тебя, — сказала она, немного поразмыслив.
— Будешь бояться! Запомни, ты никогда не будешь делать то, что тебе вздумается.
— Я всегда буду делать то, что захочу! Его рот перекосила горькая усмешка.
— Ты будешь слушаться меня, поняла?
Она не ответила. Инстинктом она чувствовала, что попала в ловушку.
— Я требую твоего повиновения снова и снова. И это ты мне сейчас же продемонстрируешь, — сказал Сенека.
Ей стало вдруг интересно: что он придумал? Ее беспокойство подтвердилось.
— Снимай свою одежду! — потребовал он. Она так удивилась, что не могла ни двигаться, на говорить.
— Это… это не имеет никакого отношения к Тиблоку, — пробормотала она.
При упоминании имени Тиблока Сенека еще больше разозлился.
Пичи была озадачена.
— Ну, собираешься ты снимать свою одежду, или я за тебя это сделаю?
Не дожидаясь ее ответа, он направился к ней медленно, так, как охотник крадется к своей жертве. Она пошла ему навстречу. Он увидел, как шелковая одежда облегает ее фигуру.
«Полночь и магнолии…» Эти слова вспомнились ему, как и вспомнилась прошедшая ночь.
— Пичи, — сказал он сдавленно и рванулся к ней, сжал в своих объятиях и увлек страстным поцелуем. Желание овладеть ею вновь взяло верх над разумом. Он желал ее и хотел, чтобы она об этом знала.
— О, Боже! Сенека! — пробормотала она, когда вновь почувствовала, как все у него внизу напряглось.
— Ну что, сколько тебе потребуется, чтобы собраться с духом? — спросила она его, поддразнивая.
— Столько же, сколько и тебе. И теперь, говорю тебе откровенно, для меня настало время показать, что я имею в виду. Я об этом подумал еще ночью.
Она удивилась, когда он поднял ее на руки и понес на кровать. Там он раздел ее, и, быстро сбросив свою одежду, лег рядом с ней. Они переплелись в объятиях…
Это была прелюдия любви.
— Ты хочешь узнать меня» Пичи. Так знай же меня! — прошептал он.
Знакомые чувства нахлынули на Пичи. Он опять положил ее руку вниз, где пульсировала его плоть. Все повторилось так же, как в последнюю ночь.
— Так вот, значит, как нужно ощущать мужчину. — сказала она и начала медленно — вверх-вниз — поглаживать его растущий член. Впервые она поняла, в чем сила женщины. Ее действия заставили его застыть.
— Тебе хорошо так? — спросила она его и улыбнулась.
Он перехватил ее улыбку и спросил ее:
— Ты находишь в этом что-то смешное? Он хотел знать, чему она улыбается. Она взглянула на его большой член и сказала:
— Я подумала о прозвищах.
— Прозвищах? — переспросил он. — При чем тут прозвища и наша с тобой сейчас любовь.
Пичи захихикала.
— Ну… ну у меня — я тебе говорила — есть… мисс Полли, мисс Молли и Друлли… А у тебя — можно назвать… например?.. «Король Артур» или «Копьеносец». «Король Артур» — это звучит слишком по-королевски, а вот «Копьеносец»… в этом что-то есть. Конечно, это твое тело и тебе решать, что лучше…