Полночь и магнолии

Пейсли Ребекка

Но кто же был его ангелом? Или он выдумал ее просто так?

Пичи повернулась к окну. На глазах у нее были слезы. Ей до слез стало жалко Сенеку потому, что у маленького мальчика не было детства. А теперь он уже взрослый мужчина. Время ушло. И еще ей стало жаль себя. Может быть, она смогла бы вернуть Сенеке кусочек детства, но она уже не могла сделать этого. У нее уже не было времени для большущих пауков, игры в слова, в дразнилки и детских забав.

Она была чересчур занята, изучая правила поведения и готовясь оправдать свой титул.

Глава 13

Сенека отдал поводья Дамаска конюху Вибу. Он скакал верхом с рассвета. Солнце уже поднялось высоко на небе и жара, смешавшись с влагой Северного моря, повисли в воздухе. Стало тяжело дышать. Сенека снял свои перчатки для верховой езды и размял затекшие пальцы. Его золотое обручальное кольцо засияло в лучах солнечного света. Но он чувствовал себя одиноким.

— Ваше Высочество, ваши поездки с каждым днем становятся все дольше и дольше, — сказал Виб. — И Вы стали выезжать каждый день.

Сенека ничего не ответил. Хлопнув себя кнутом по бедру, Сенека направился к гигантскому дубу, который рос на лугу. Он наклонился к его древнему стволу и почувствовал, как огромные сучья впились ему в бока. Неподалеку от дуба на небольшом пятачке земли лежало заржавевшее золотисто-рыжиковое ведро. Сенека знал, что оно лежало там уже много лет. Но ржавый цвет ведра вдруг вызвал в нем воспоминания.

Он вспомнил золотисто-рыжие локоны, рассыпавшиеся по плечам. Он вспомнил, как вдыхал запах лимона, как ее локоны струились через его пальцы. А еще — ощущение волос. Мягкие, бархатистые, легкие — они сводили его с ума.

Находясь в раздумье, он видел, как Виб пытается отвести Дамаска. Жеребец сильно мотал головой и рыл копытами землю. Сенека знал злобный нрав жеребца и удивился, когда Виб поднес к нему какую-то палку, замотанную тряпкой. Дамаск тотчас же присмирел и пошел за конюхом.

— Принцесса показала мне, как надо обращаться с ним, — объяснил погодя Виб. — Стоит только поднести тряпку с уксусом к его ноздрям и куда что девается. Конечно же, если бы не принцесса, то мне бы не справиться с этим дьяволом, — закончил Виб.

Наблюдая за тем, как легкий морской ветерок колышет изумрудно-зеленые листья, Сенека вдруг вспомнил глаза своей избранницы. Цвет ее глаз был незабываем.

Прошло три недели. Двадцать один день и двадцать одна ночь пролетели с тех пор, как он последний раз говорил с ней. И только два раза мельком он увидел ее издалека. Он потерял ее. Это он понял в самую первую ночь, после прибытия Виридис во дворец.

Он страстно желал увидеть улыбку Пичи: она ему так нравилась! Сенека был переполнен мыслями о принцессе. А еще он понял, что в лице Пичи потерял союзницу в своих проделках. Не было никого во дворце, кого бы он мог дразнить так, как ее, и кто бы мог дразить его.

Сенека пнул ногой камешек, который лежал на дороге. Затем он его поднял и хорошенько рассмотрел его. Это был горный хрусталь. Камень весь светился на солнце. Сенека подумал о том, что Пичи, наверняка, назвала бы этот камень «настоящим бриллиантом». Он решил подарить его Пичи.

Единственная загвоздка; где найти ее? Виридис была специалистом. Она умела укрыть от него Пичи так, что он ее не мог найти. Правда, он сам согласился сохранять дистанцию, но он никогда не мог подумать о том, что целых три недели они не увидятся.

Сенека взглянул на Виба.

— Когда ты в последний раз видел принцессу? — спросил он у него.

Ему было неловко потому, что у слуги спрашивал о своей невесте.

Виб отвел Дамаска в конюшню и присоединился к принцу. Они стояли под дубом.

— Мадам вчера совершала выезд за пределы дворца. Мы заложили ей имперскую карету. Ее сопровождали придворные дамы, — сообщил конюх.

Сенека вспомнил, как они вместе выезжали в золотой карете, и улыбнулся.

— Ну и как, понравилась ей поездка? Виб покачал головой.

— Мадам вернула нам имперскую карету и потребовала заложить королевское ландо с открытым верхом. Им, к сожалению, пришлось ждать, пока мы перезапрягли экипаж. Даю Вам честное слово, Ваше Высочество, что мы теперь будем подавать только королевский с открытым верхом экипаж.

Сенека внимательно слушал новости о принцессе.

Эту черную лакированную карету с красивыми комсами он заказал специально для принцессы.

ровно три недели назад он приказал позолотить ее и сделать ярко-красные атласные сиденья.

Но она отказалась от этой кареты.

Сенека хотел знать, почему? И он не собирался больше ждать.

Сенека искал Пичи, но поиски были напрасны. Дворец с сотнями его огромных комнат казался ему дремучим лесом. Ему все-таки посчастливилось встретиться с Августой в королевских апартаментах. Он вошел в комнату и обнаружил, что в комнате не было фарфоровых статуэток.

Он подошел к Августе, стоявшей у задрапированного окна, и спросил:

— А что случилось со статуэтками? Где они?

Августа улыбнулась и ответила:

— Принцесса приказала расставить их по комнатам.

Сенека поразился ее звонкому окрепшему голосу. И вообще, в этой женщине, как он заметил, произошли большие перемены. Хотя она все еще была худа, ее щеки порозовели. Ее волосы блестели на солнце, руки ее больше уже не дрожали. А глаза… глаза светились от счастья. Действительно, она стала очень хорошенькой. Если она еще немного поправится, то станет красивой женщиной. Сенека улыбнулся. Он понял, что это Пичи преуспела со своими завтраками для Августы. Ему захотелось просто поболтать с Августой.