Полночь и магнолии
Шрифт:
Тетушка слегка кивнула головой.
— Полагаю, что для нее ты подобрал много придворных дам, но тебе придется их сократить до шинимума, иначе мне не справиться с ней, — сказала тетушка Виридис.
— Я пригласил только леди Шеррингхейм, — произнес принц. Виридис заулыбалась.
— Я уверена, что Вэстон сильно взволнован поэтому поводу, — сказала она.
— Взволнован — это не то слово, — закончил Сенека.
— Что ж. Августа Шеррингхейм будет прекрасной придворной дамой, — продолжала Виридис. — У нее отличные манеры поведения, и она окажет хорошее влияние на принцессу. Да, а принцессе давали какие-либо инструкции, как себя вести после свадьбы? Должна заметить, — говорила она сухим тоном, — что поведение принцессы на свадебном торжестве было просто ужасным!
— Да, она была одета не в наших традициях и вела себя не в соответствии с нашими традициями, — согласился Сенека.
— Ты ее защищаешь? — спросила тетушка Виридис.
Сенека понял, что он, действительно, защищает ее.
— Я просто напомнил, что для публики Авентины она была необычна. И еще, прошу вас называть ее Пичи, — сказал он.
— Пичи! «Фруктовое» имя. Означает «похожая на персик». А не знаешь ли ты, — обратилась она к Сенеке, — есть ли у нее другое имя?
Сенека вспыхнул. Ему нравилось имя Пичи.
— К сожалению, а может быть и нет, у нее есть только одно имя — Пичи, — ответил он.
— Может быть, ты расскажешь мне, Сенека, о том, чему ее уже научили? — попросила тетушка Виридис.
Сенека вспомнил тот день, как Пичи съехала по перилам центральной лестницы и он ей «прочитал лекцию». Воспоминание о том, как она буквально свалилась им на головы с лестницы, заставило его улыбнуться.
— Я… Вам будет приятно узнать, что принцесса больше не съезжает по перилам лестницы… Виридис нахмурилась.
— Я же говорила: чего можно было ожидать от нее? У нее нет никаких изысканных манер поведения…
Сенека перехватил ее взгляд и продолжил:
— Я бы не сказал «изысканных». Здесь лучше подходит слово «общепринятых» правил поведения. Виридис отрицательно покачала головой.
— Общепринятые правила поведения? Да разве можно отнести к общепринятым правилам поведения ее вчерашнее поведение в деревне? Я уже знаю, что она рубила дрова и играла со свиньями.
— Она не играла со свиньями. Она рассказывала крестьянам о том, как нужно правильно их кормить. Виридис сурово взглянула на Сенеку.
— А забота о кормлении свиней входит в обязанность принцессы Авентины? Сенеке стало не по себе:
— То, что Пичи делала вчера… Впрочем, все что она сделала со времени своего прибытия в Авентину, то сделала! Для меня главным является то, что вы — здесь. Да, и я забыл сказать вам, что у вас только один месяц для обучения.
— Месяц, — переспросила она.
— Уже немного меньше.
Сенека не стал ничего ей объяснять, так как сговор был между ним и его отцом и касался только их.
— Тогда, я думаю, — сказала она, — мы начнем обучение немедленно. Где она? — спросила Виридис. Сенека предполагал, что Пичи спит. Спальня… Боже, как она была желанна и хороша прошлой ночью… Такая нежная, очаровательная и прекрасная.
— Сенека! — вновь позвала Виридис. Сенека очнулся.
— Она поздно легла спать, и, возможно, еще спит. Если вы немного подождете, то я попрошу ее слуг…
— Не стоит… Я уже сказала, что я начну обучение сразу. Если она спит, то я разбужу ее. Где я могу найти ее?
— В розовых комнатах.
— Очень хорошо. У меня будет возможность преподать ей урок в одевании. Да, и предупреждаю тебя, Сенека, что я не потерплю твоего вмешательства в процесс обучения. Ты сам попросил о том, чтобы я ее учила. Так что терпи. Я буду терпелива с ней! — сказала Виридис, встала с кресла и торжественно вышла из комнаты.
У Сенеки в ушах стояли последние слова Виридис:
«Я буду терпелива с ней!»
«Но будет ли терпелива с ней Пичи?» — этот вопрос мучил Сенеку все больше и больше.
Пичи сидела в кресле у окна и наблюдала за тем» как тетушка Виридис суетилась у выдвижного ящика шкафа, заполненного перчатками.
— Это скучное занятие, тетушка Вардис, — сказала Пичи.
Виридис посмотрела на нее и нахмурилась.
— Меня зовут Виридис. И для человека самое главное — хорошо одеваться. А еще ты не должна говорить таким тоном. Это Сенека позаботился о том, чтобы у тебя был такой роскошный гардероб.
«Сенека», — подумала Пичи. Она улыбалась, вспоминая проведенную с Сенекой ночь. Она все равно собиралась любить его, нравилось ему это или нет. Она докажет ему свою любовь и сделает все, чтобы он полюбил ее. Вдобавок ко всему, она еще не умирала.
— Пичи! — раздался голос тетушки Виридис. Пичи вздрогнула и взглянула на нее.
— Что? — произнесла она.
— Леди не должна грезить, когда с ней кто-то разговаривает. А теперь сядь ровно, ноги поставь прямо на пол, подними высоко подбородок. Держи спину так, чтобы она не касалась спинки кресла. Вот так, моя дорогая, ты — принцесса Пичи, и ты должна выучиться королевским манерам поведения.
Пичи едва сдерживалась от гнева. Она взглянула на Кэтти и Нидию, стоявших у стены, затем — на Августу, которая сидела в кресле напротив окна. Кэтти и Нидия уставились в пол. Августа сидела, сжав руки. Пичи казалось, что ее подруга Августа хотела что-то сказать, но не знала, как это сделать. А Виридис все учила и учила Пичи, как правильно сидеть в кресле.
— Ты опять грезишь, Пичи, — заявила Виридис. — И ты опять извиваешься, как червяк. Леди никогда так не сидят, Пичи.
Пичи желала, чтобы тетушка прикусила себе язык.
— Посмотрите, тетушка Вердис. Я… — Не Вердис, а Виридис, — перебила ее тетушка. — Весдис! Я все учусь и учусь на тот счет как стать леди. Но я поклялась Сенеке, что стану ею!
— Не слишком ты стараешься стать ею! — ответила ей Виридис.
Виридис стояла посередине комнаты с высоко поднятой головой.
— Твое поведение вчера в деревне — безобразие! Пичи, как ты, принцесса, могла рубить дрова? А как ты могла общаться со свиньями?