Полночные наслаждения

Джеймс Элоиза

— К твоему сведению, — произнес Патрик безразличным тоном, — не успели мы выйти, как девушку ужалила оса. Вот и все. — Он на секунду задумался. — Послушай, а когда Софи потребовала от тебя похищения? До или после этих разговоров о моей предполагаемой женитьбе?

— О, Софи заговорила об этом гораздо раньше. — Брэддон приосанился. — Должен тебе сказать, Патрик, она меня обожает. Возможно, это единственный раз, когда мне удалось отбить девушку у братьев Фоукс. — Он принялся задумчиво покусывать нижнюю губу. — Знаешь, наверное, тебе действительно не следует

лезть к ней в спальню. Ведь она может обидеться.

Патрик насупился. Иногда его удивляло, как это Брэддон ухитряется прожить целый день, чтобы его кто-нибудь не убил.

— Конечно, обидится и оскорбится. Так что сам видишь — для такого дела я не гожусь. Лучше пошли к ней кого-нибудь из слуг. — Патрик залпом допил бренди и поставил бокал на столик.

— Это невозможно, — заволновался Брэддон. — Как я могу поручить слуге залезть в спальню леди? Тем более моей будущей жены. Нет, Патрик, я вижу, кроме тебя, некому. Алекс на мою записку не ответил. Наверное, не получил.

— Алекс в деревне, — сказал Патрик.

— Ну вот. — Брэддон пригорюнился. — Конечно, я бы не стал тебя просить, с учетом того, что… ну, сам понимаешь, но ты единственный. К Дэвиду обратиться не могу, он священник, а Квилл в еще худшем состоянии, чем я.

— О, ради Бога, — угрюмо проговорил Патрик, — только Квилла в это дело, пожалуйста, не впутывай.

— Я вот что тебе скажу, — произнес Брэддон с надеждой в голосе. — Надень широкий плащ и шляпу, приклей усы, и она тебя вообще не узнает.

Патрик налил себе еще бренди.

— Но почему я?

— Что значит — почему ты? Потому что мы друзья, вот почему. Потому что ты мне все равно что брат. Потому что ты знаешь, какая у меня мама и что она начнет вытворять, если Софи расторгнет помолвку.

Патрика очень тянуло тяжело вздохнуть, но он подавил это Желание. Жалобные глаза Брэддона прилипли к нему, от них никуда не денешься. Как у охотничьей собаки, которая знает, что ты прячешь за спиной кость.

Вот ведь какая чертовщина. «Софи мне отказала, а теперь получается так, что я должен помогать этому остолопу, который не хочет на ней жениться».

А Брэддон все лепетал:

— Посмотри, посмотри сюда, Патрик! — Он подтащил к себе большую сумку и извлек что-то черное, издали похожее на ощетинившегося ежа.

— Что это?

— Борода, — весело отозвался Брэддон. — Я купил ее у Хенслоу, самого знаменитого торговца бутафорией. Он снабжает костюмами весь «Друри-Лейн». А вот плащ. Смотри…

Патрик поморщился и глотнул еще бренди. «А что, если леди Софи Йорк вдруг пожелала этим побегом погубить свою репутацию? Мне-то что до этого? А ничего. Ровным счетом ничего. Но почему, черт возьми, я должен стаскивать ее вниз по этой дурацкой лестнице?»

Брэддон не сводил глаз с Патрика и, видимо, заметив на его лице выражение сомнения, оживился.

— Ты сделаешь это! — громко воскликнул он. — Я это знал, Патрик. Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Черт возьми, дружище, да ведь лучше тебя с этим делом никто и не справится.

— Сумасшествие какое-то, — проговорил Патрик и бросил недовольный взгляд на массивную повязку Брэддона. — И сколько ты будешь это носить?

— О, наверное, пару недель, не меньше, — беззаботно ответил Брэддон.

Патрик устремил на приятеля свои пронзительные черные глаза.

— А я слышал, сломанная нога срастается за шесть недель.

— Наверное, ты прав, — быстро согласился Брэддон. — Но, Патрик, тебе бы сейчас лучше поторопиться. Софи ждет меня в полночь. Если бы ты спросил меня, я бы тебе ответил, что для бегства это ужасно неудобное время. Но в любом случае до назначенного часа осталось всего двадцать минут.

Патрик перебирал пальцами черного ежа, который распался на две части, бороду и усы. Брэддон кинул ему небольшую бутылочку.

— Приклей их этим веществом. Вон зеркало над камином — Патрик вынул пробку и понюхал.

— Нет. — Его тон не допускал возражений.

— Ладно, но надень хотя бы плащ, — взмолился Брэддон. — Он с капюшоном. Самое главное, чтобы она тебя не узнала, пока ты не спустишь ее на землю. А то поднимет крик и разбудит весь дом. Я думаю, ей не очень будет приятно обнаружить вместо меня тебя.

Патрику о том, как Софи воспримет эту ситуацию, гадать не хотелось.

— Плащ тебе пригодится и внизу, — торопливо продолжал Брэддон. — Ты в него завернешь Софи. Иначе это может повредить ее репутации, если тебя увидят с ней ночью.

Глаза Патрика зажглись весельем.

— Ты беспокоишься о репутации своей будущей жены и просишь меня войти ночью к ней в спальню, взять на руки и перенести в ожидающую внизу карету, разумеется, тайком от родителей? — Патрик надел плащ и накинул капюшон. Посмотрев на себя в зеркало, он усмехнулся. — Боже, что за вид. Так на средневековых карикатурах изображали смерть. Не хватает только веревочного пояса и косы.

Брэддон выпятил губу.

— Софи будет скомпрометирована, только если об этом кто-нибудь узнает. Так что я прошу тебя по пути к карете завернуть ее в плащ, и сам надвинь поглубже на голову шляпу, чтобы никто не мог увидеть ваших лиц. Я имею в виду, если так случится, что кто-нибудь в этот момент будет идти по улице.

Патрик вздохнул. Что поделаешь, ситуация смехотворная и, пожалуй, безвыходная. Видно, придется вытащить эту девчонку из спальни и привезти в дом к Брэддону.

— Я полагаю, ты уже продумал, что будешь делать, когда она окажется в твоем доме?

Брэддон кивнул.

— Отправлю к бабушке. До ее дома отсюда всего несколько кварталов. Я уже предупредил домоправительницу. Сама бабушка в деревне, так что утром Софи будет без хлопот препровождена обратно домой.

Плащ был ему сильно велик, Патрик не сомневался, что выглядит в нем нелепо. Светила луна. Он стоял под окнами особняка Бранденбургов, накинув на голову глубокий капюшон, и исподлобья рассматривал приставную лестницу, вроде как невзначай прислоненную к стене. Неожиданно осознав всю абсурдность происходящего, он уже начал разворачиваться, чтобы уйти прочь, как сверху его окликнул нежный голосок: