Полночные узы

Эдриан Лара

— Что ты…

Тесс осеклась, увидев Данте. Он был мокрый с головы до ног: черные волосы прилипли ко лбу и щекам, вода стекала с куртки на ботинки и коврик у двери.

Но самым страшным было не это, а то, что дождевая вода порозовела от крови.

— Господи! Что с тобой? — Тесс отступила, пропуская его в прихожую, и захлопнула дверь. — Что случилось?

— Я ненадолго. Мне вообще не следовало приходить. Но ты первая, о ком я подумал, когда…

— Все в порядке, — сказала Тесс. — Проходи. Я сейчас дам тебе полотенце.

Она побежала к шкафу

и вытащила оттуда два полотенца: одно — чтобы Данте мог вытереться, второе — чтобы остановить кровотечение. Когда она вернулась в гостиную, Данте собирался снять куртку. Он взялся за молнию, и Тесс увидела кровь на костяшках пальцев. Кровь была и на лице, хотя большую часть, наверное, смыл дождь.

— Тебе здорово досталось, — сказала Тесс, испытывая сильное волнение. Судя по виду, Данте побывал в какой-то уличной потасовке. Ран на лице она е видела, так что, возможно, это была не его кровь. Но это не меняло дела.

Данте расстегнул куртку, и Тесс не смогла сдержаться:

— Господи…

Глубокая ножевая рана тянулась чуть ли не по всей длине правого бедра. Она была свежей и кровоточила.

— Ничего страшного, — успокоил ее Данте. — Жить буду, поверь мне.

Он снял куртку, и Тесс застыла в оцепенении, от жалости не осталось и следа.

Данте был вооружен, как супергерой из боевика. Его бедра опоясывал широкий ремень, увешанный разнообразным холодным оружием, особенно выделялись два огромных изогнутых клинка в кожаных ножнах. Грудь перетягивала перевязь, из кобуры выглядывал ужасающего вида пистолет, Тесс даже думать не хотела о его поражающей силе. Еще один пистолет скромно прятался в кобуре на левом бедре.

— О черт… — Тесс инстинктивно отпрянула от Данте, прижимая полотенца к груди, словно защищаясь.

Данте посмотрел на ее испуганное, растерянное лицо и нахмурился:

— Я не причиню тебе вреда, Тесс. Это всего лишь мои рабочие инструменты.

— Рабочие инструменты? — Не замечая того, Тесс продолжала пятиться, пока не уперлась в кофейный столик, стоявший в центре гостиной. — Данте, ты экипирован как наемный убийца.

— Не бойся, Тесс.

Она не боялась. Была смущена, беспокоилась за него, но не боялась. Данте снял ремень и кобуру и держал все это в руках, не зная, куда положить. Тесс махнула рукой в сторону кофейного столика.

— Ты не могла бы дать мне полотенце?

Тесс протянула ему полотенца и наблюдала, с какой осторожностью он раскладывал оружие, стараясь не поцарапать и без того уже потертую столешницу. Вооруженный до зубов, с глубокой кровоточащей раной на бедре, он каким-то образом мог сохранять деликатность. Даже изысканность манер. Настоящий джентльмен, если забыть об ужасном оружии и смертельной опасности, исходившей от его крепкого тела.

Окинув взглядом гостиную, Данте заметил настороженно замершего у ног Тесс Гарварда. Данте нахмурился:

— Неужели это тот самый?..

Тесс кивнула, напряжение отпустило ее, когда Гарвард, приветственно завиляв хвостом, посеменил к Данте.

— Надеюсь, ты не против, что я на время поселила его у себя. Я хотела, чтобы он находился под постоянным наблюдением, и подумала…

Она не договорила, увидев, как Данте наклонился и ласково погладил собаку.

— Привет, парень! — сказал он и засмеялся, когда Гарвард лизнул его руку, после чего завалился и спину, предлагая почесать живот. — Вижу, о тебе сегодня хорошо заботились. Выглядишь как новенький.

Он удивленно посмотрел на Тесс. Не дожидаясь вопросов о чудесном преображении Гарварда, она забрала у Данте влажное полотенце и кивнула в сторону ванной:

— Пойдем, я осмотрю твою рану.

На другом конце Бостона, остановившись перед красным сигналом светофора, Чейз с нескрываемым отвращением скосил глаза на пассажира. Лично он не видел никакой пользы в этом подонке. Если бы они с Данте не появились вовремя, этого человека ждал бы неминуемый конец, что, безусловно, порадовало бы Чейза.

Ему казалось величайшей несправедливостью, что такое ничтожество, как Бен Салливан, сумел избежать смерти, а невинные юнцы вроде Кэмдена и других пропавших погибают или превращаются в Отверженных под воздействием той дряни, которую производит и распространяет этот подонок.

Неожиданно перед глазами Чейза промелькнула ужасающая картина: Данте острым лезвием отсекает голову Джонасу Редмонду в переулке за клубом. Хорошего парня убил не воин, а порошок, который продал ему вот этот сидящий рядом с Чейзом человек. Словно цунами, вампира накрыло непреодолимое желание пустить этому негодяю пулю в голову.

Чейз пристально смотрел вперед в надежде, что ярость утихнет. Смерть Бена Салливана ничего не решит и не вернет Кэмдена домой.

А это было для него наиважнейшей задачей.

— Он спит с ней, с Тесс, этот твой напарник? — Голос человека вывел Чейза из задумчивости, и он не сразу понял, о чем речь. Бен выругался и отвернулся к окну. — Я видел их вчера вечером у ее дома этот сукин сын нагло лапал ее. Он что, ко мне хотел подобраться?

Чейз молчал. Над этим вопросом он и сам ломал голову. Данте сказал, что использовал свои методы, чтобы найти наркодилера. Судя по тому, что Бен видел его со своей женщиной, можно догадаться, какие методы он имел в виду.

Однако при упоминании об этой женщине на лице воина появилось какое-то странное выражение. Может быть, здесь замешан не только корыстный интерес и она ему небезразлична?

— Черт. Теперь это не важно, — пробормотал Салливан. — Куда ты меня везешь?

Чейз не собирался отвечать. Поместье Ордена находилось на самой окраине Бостона, еще несколько минут езды в северо-восточном направлении. В бункере Бена Салливана допросят, и уже через несколько часов он будет мирно спать в теплой, сухой постели — безоговорочно виновный, но тем не менее под надежной защитой воинов. В то время как десятки юношей Темной Гавани будут подвергаться опасности на улицах Бостона, находясь под воздействием дряни, которую продавал им этот Салливан.