Полночные воспоминания
Шрифт:
— Тогда, зачем вы меня беспокоите? — спросил Демирис, нажимая кнопку интеркома.
Но звонок раздался снова.
— Прошу прощения за беспокойство, но мистер Риццоли говорит, что он должен передать вам что-то важное от мистера Ламброу.
От Ламброу? Странно. Почему Ламброу не позвонил ему сам?
— Впустите его.
— Слушаюсь, сэр.
Когда Тони Риццоли ввели в кабинет Константина Демириса, он первым делом оценивающе огляделся. Здесь было еще роскошнее, чем у Ламброу.
— Приятно познакомиться,
— У вас две минуты.
— Меня послал Спирос. Он решил, нам стоит поговорить.
— В самом деле? И о чем же?
— Не возражаете, если я сяду?
— Не думаю, что вы пробудете здесь достаточно долго.
Тони Риццоли уселся на стул напротив. — У меня есть фабрика, мистер Демирис. И я перевожу свой товар в разные концы света.
— Ясно. И вы хотите зафрахтовать один из моих пароходов?
— Точно.
— Почему Спирос послал вас ко мне? Почему вы не зафрахтовали его судно? У него на данный момент два простаивают.
Тони Риццоли пожал плечами:
— Думаю, ему не нравится мой груз.
— Не понимаю. Какой груз?
— Наркотики. Героин, — негромко сказал Тони Риццоли.
Константин Демирис не поверил своим ушам.
— И вы полагаете, что я?… Ну-ка убирайтесь отсюда, а то я вызову полицию.
Риццоли кивнул на телефон:
— Валяйте, звоните.
Когда Демирис протянул руку к телефону, Тони сказал:
— Я тоже не прочь с ними побеседовать. Рассказать о суде над Ларри Дугласом и Ноэлли Пейдж.
Константин Демирис замер:
— О чем вы это?
— О том, что двое людей были казнены за убийство женщины, которая жива и здорова.
Лицо Демириса стало белым, как мел.
— Как вы думаете, мистер Демирис, полиции будет интересно послушать эту историю? Ну, если они не заинтересуются, тогда, может, пресса? Я так и вижу заголовки в газетах, а вы? Ничего, если я буду звать вас Коста? Спирос сказал, что так вас все друзья зовут, а нам, думаю, стоит подружиться. Хорошие друзья ведь не гадят друг другу? Пусть наш маленький секрет останется между нами, верно?
Константин Демирис сидел не шевелясь. Когда он наконец заговорил, голос его был хриплым:
— Что вы хотите?
— Я же сказал: зафрахтовать один из ваших пароходов. А уж коль мы такие друзья, так, наверное, вы и за фрахт с меня не возьмете, правда ведь? Скажем так, услуга за услугу.
Демирис тяжело вздохнул.
— Я не могу вам этого позволить. Если станет известно, что я перевожу наркотики, я потеряю весь свой флот.
— Да кто о том узнает? В нашем деле мы обходимся без рекламы. Все сделаем по-тихому.
Лицо Константина Демириса стало жестким.
— Вы делаете большую ошибку. Меня нельзя шантажировать. Вы знаете, кто я?
— А как же. Мой новый партнер. Мы с тобой, крошка Коста, теперь долго будем обделывать делишки, потому что,
Демирис долго молчал.
— Откуда… Спирос узнал?
Риццоли усмехнулся:
— Какая разница. Важно то, что я теперь держу тебя за яйца.
Поднадавлю — и ты евнух. Придется тогда тебе остаток жизни пропеть сопрано в тюремной камере. — Тони Риццоли взглянул на часы. — Бог мой, да мои две минуты давно истекли. — Он встал. — Даю тебе шестьдесят секунд, решай: или я ухожу отсюда твоим партнером, или пеняй на себя.
Казалось, за несколько минут Константин Демирис постарел лет на десять. В лице не осталось ни кровинки. Он ничуть не заблуждался относительно того, что произойдет, если вся правда относительно суда выйдет наружу. Газетчики съедят его с потрохами. Все будут видеть в нем чудовище, убийцу. Кому-нибудь может даже прийти в голову поинтересоваться обстоятельствами смерти Ставроса и Чотаса.
— Твое время истекло.
Константин Демирис с трудом кивнул:
— Ладно, — прошептал он. — Ладно.
Тони Риццоли одарил его жизнерадостной улыбкой:
— А ты не дурак.
Константин Демирис медленно встал.
— Так и быть, один раз я тебе уступлю, — сказал он. — Не хочу знать, как ты это устроишь и когда. Пущу вашего человека на одно судно. Это все.
— Договорились, — сказал Тони Риццоли. И подумал: «А может, ты так и умен. Разочек перевези контрабандный груз героина, и ты на крючке, крошка Коста. Теперь никуда ты от меня не денешься». Вслух он повторил: «Конечно, договорились».
К себе в гостиницу Тони Риццоли возвращался в приподнятом настроении. «Блеск! Этим агентам по борьбе с наркотиками и в голову не придет заняться флотом Константина Демириса. Господи, да теперь ни один его корабль не уйдет без моего груза! Деньги так и посыпятся. „Снежок“ и „Старье“ прости, Виктор, (он рассмеялся вслух) древности».
Риццоли вошел в телефонную будку на улице Стадиоу и дважды позвонил. Первый звонок был в Палермо, Питу Люкке:
— Можешь забирать отсюда своих горрил, Питт, и отправлять их в зоопарк, где им место. Груз готов к отправке. Морем.
— Ты уверен, что все будет в порядке?
Риццоли рассмеялся:
— Надежнее, чем в Британском банке. Расскажу, когда встретимся. Есть еще хорошие новости. Отныне мы сможем отправлять посылку каждую неделю.
— Прекрасно, Тони. Всегда знал, что на тебя можно положиться.
«Так я тебе и поверил, козел вонючий».
Затем он позвонил Спиросу Ламброу:
— Все прошло как по маслу. Мы теперь в вашим родственником партнеры. — С чем и поздравляю. Рад был слышать, мистер Риццоли.