Полночный вальс
Шрифт:
— Привет, Джон, — слабым голосом поздоровалась Белл. — Как называется твое поместье в Оксфордшире?
Джон был настолько потрясен этим нелепым вопросом, что ему понадобилось несколько минут, чтобы ответить:
— Блетчфорд-Мэнор.
— Отвратительное название, — отозвалась Белл, состроив гримасу. Она зевнула: долгий разговор отнял у нее немало сил.
— Я… я собирался сменить, это название.
— Отлично, и не медли с этим. Такое название тебе не подходит. И мне тоже. — Белл вновь зевнула и улеглась. — А теперь прошу меня простить,
В голове Джона пронеслись воспоминания о том, как бесчисленное множество раз он умолял ее очнуться. Поражаясь самому себе, он кивнул.
— Да, — тихо подтвердил он. — Тебе надо поспать. — Он ошеломленно опустился в кресло, в котором провел столько тревожных часов. Лихорадка отступила! Невероятная, радостная, удивительная новость: лихорадка отступила. Кризис миновал. Джон изумлялся силе чувств, нахлынувших на него. Наконец-то его молитвы были услышаны!
А потом произошло нечто странное: непривычное, теплое ощущение возникло где-то близ его сердца и начало расти.
Он спас ей жизнь.
Джон чувствовал, как спадает с его плеч огромная тяжесть. Это ощущение было реальным, почти физическим.
Он спас Белл жизнь.
В комнате прозвучал голос: «Ты прощен».
Джон быстро взглянул на Белл. Она, по-видимому, ничего не слышала. Странно… Голос показался Джону довольно громким — женский голос, напоминающий голос Аны.
Ана… Закрыв глаза, Джон впервые за пять лет не смог представить ее лицо.
Неужели он наконец-то искупил свой грех? А может, его и не приговаривали к вечным мукам, как он считал?
Джон оглянулся на Белл. Она всегда верила в него.
Он чувствовал себя гораздо сильнее рядом с ней — возможно, подобное происходило и с самой Белл. Вместе они были способны вступить в борьбу со злейшим врагом и победить. Белл выжила, и ему не грозит так ужасавшее его одиночество.
Безумная улыбка исказила его лицо, и он разразился хохотом. Все напряжение предшествующих дней вылилось в этот странный, хриплый смех.
Белл повернулась и открыла глаза. Даже не видя лица Джона, она могла представить себе, как он измучен. Джон медленно повернул голову и взглянул на нее. Его карие глаза переполняли чувства, которым Белл не могла подобрать названия. Не смутившись, она продолжала рассматривать его: глаза Джона ввалились, подбородок зарос щетиной. Обычно густые и блестящие волосы потускнели. Нахмурившись, Белл протянула руку и сжала его ладонь.
— Ты ужасно выглядишь, — заметила она.
Прошло несколько минут, прежде чем Джон сумел ответить.
— О Белл! — хрипло пробормотал он. — Зато ты выглядишь чудесно!
Спустя пару дней Белл стало значительно лучше. Слабость еще сохранилась, но аппетит вернулся к ней, к тому же ее развлекали то и дело появляющиеся гости.
Целый день она не видела Джона. Едва убедившись, что Белл больше не грозит опасность, он сам слег от переутомления. Кэролайн время от времени сообщала Белл о его состоянии, но ее отчеты не отличались разнообразием. Чаще всего она повторяла:
— Он еще спит.
Наконец на третий день после кризиса муж Белл вошел к ней в комнату с робкой улыбкой на лице.
— А я уже отчаялась вновь увидеть тебя, — приветствовала его Белл.
Джон подошел к постели.
— Боюсь, я слишком долго спал.
— Да, мне говорили, — потянувшись, она коснулась его щеки. — Как приятно видеть тебя!
Джон улыбнулся.
— А ты вымыла голову.
— Что? — Белл заложила за ухо блестящий локон. — Ах да. Это было необходимо. Джон, я…
— Белл, я… — эти слова у них вылетели одновременно. — Говори первая.
— Нет, лучше ты.
— Говори, я настаиваю.
— Это просто глупо, — возмутилась Белл. — В конце концов мы женаты, но это волнение…
— Зачем тебе волноваться?
— Из-за Спенсера. — Это имя несколько секунд словно висело в воздухе, прежде чем Белл продолжила: — Нам надо избавиться от него. Ты еще не рассказал о нем родителям?
— Нет. Я предоставляю сделать это тебе.
— Мне не хочется ничего говорить. Они только расстроятся.
— Ну, как хочешь.
— Ты уже обдумал план?
— Нет. Пока ты болела… — он судорожно глотнул — одного воспоминания хватало, чтобы воскресить в нем ужас. — Пока ты болела, я думал лишь о тебе. А потом отсыпался.
— Ну что же, зато я успела обо всем подумать.
Джон вскинул голову.
— По-моему, надо встретиться с ним на балу у Тамбли, — заявила Белл.
— Это невозможно.
— Мама настаивает, чтобы мы появились там. Она хочет воспользоваться случаем и представить нас в обществе.
— Белл, там будет столько народу! Как же я смогу следить за тобой, когда…
— Вот эта толпа и защитит нас. Алекс, Эмма и Данфорд смогут держаться поблизости, не возбуждая подозрений.
— Я запрещаю тебе…
— Почему бы тебе прежде не подумать? Мы встретимся с ним вдвоем.
По-моему, мы вдвоем… на многое способны, — Белл облизнула губы, запнувшись на последних словах.
— Ну хорошо, — согласился Джон — отчасти потому, что желал переменить тему, но больше всего потому, что вид кончика ее языка, проводящего по губам, лишил его способности рассуждать здраво.
Белл накрыла его руку ладонью.
— Спасибо тебе за заботу.
— Белл, я люблю тебя, — выпалил Джон.
— Знаю, — улыбнулась она. — И я тоже тебя люблю.
Джон поднес ее руку к губам и страстно поцеловал.
— Мне по-прежнему трудно в это поверить, но… — увидев, что Белл собралась возразить, он мягко остановил ее, приложив палец к губам, — … но оказалось, что эти слова доставляют мне огромную радость. Я и не думал, что такое счастье возможно.
— О Джон!
— Ты помогла мне простить себя — это случилось, когда я понял, что спас тебе жизнь. — Он помедлил в растерянности, до сих пор не в силах поверить в чудо ее выздоровления. — Именно тогда я все узнал.