Полночный воин

Джоансен Айрис

– Не успеешь, – позлорадствовал отец Бернар: его раздражала уверенность сакса.

– Мои владения к северу отсюда менее чем в часе езды, – неторопливо продолжал пленный. – Через два часа она будет у раненого.

Гейдж напряженно всматривался в лицо Ричарда.

– А что ты хочешь взамен за знахарку? – Уж он-то знал, что за все надо платить.

– Просто свободу, – не задумываясь ответил Ричард, – и… – он помолчал, – возможность служить тебе. После минутного колебания Гейдж отрывисто бросил:

– Свободу ты, может, и получишь,

но всего несколько часов назад ты убивал моих солдат. Я не беру врагов на службу.

Он повернулся к капитану Лефонту, отвечавшему за пленных.

– Возьми этого человека, солдат и поезжай в Редферн. Привези сюда эту женщину.

– Ты не пожалеешь, – продолжал Ричард, пока капитан развязывал его. – А там посмотрим, думаю, что я пригожусь тебе. – Он неторопливо растер затекшие от веревок руки.

– Мне наплевать на твою нужность. Если Малик умрет, то берегись. Будешь жрать объедки с моего стола вместе с собаками. – Гейдж повернулся к солдату:

– Поставь мою палатку. Мы разобьем лагерь здесь.

Капитан Лефонт удивленно посмотрел на него.

– Мне казалось, его милость решил не останавливаясь двигаться к Лондону.

– Пусть Вильгельм идет без меня. Я присоединюсь к нему позже.

Отец Бернар недоуменно покачал головой.

– Из-за какого-то сарацина ты навлечешь на себя гнев его милости. Ничего хорошего из этого не выйдет. Его все равно не спасти.

Гейдж отвернулся. Он не хотел, чтобы отец Бернар заметил его горе и испуг от сказанных им слов.

– Он будет спасен. – Гейдж всматривался в безжизненное лицо Малика, пытаясь взглядом своих глубоких ярко-голубых глаз остановить смерть, маячившую в изголовье друга.

– Ты нарушил… свое обещание. – Голос Малика прошелестел, подобно слабому ветерку, в полумраке походной палатки. – Ты обещал… варвары не убьют меня.

– Тихо, не разговаривай. – Гейдж нежно отвел волосы со лба Малика. – Береги силы.

– На смертном одре… должен высказаться до конца. – Малик не в состоянии был открыть глаза. – Но я не могу думать о… я… не готов.

– Ты не умрешь. Я послал за лекарем.

Малик с большим трудом открыл уже подернутые пленкой небытия глаза.

– Слишком… поздно. Чувствую смерть. Жаль…

Гейдж взял его ладони в свои и крепко сжал.

– Успокойся. Ты не умрешь. Разве я когда-нибудь нарушал свое слово?

Малик поймал взгляд Гейджа и с трудом раздвинул спекшиеся губы в тщетной попытке улыбнуться.

– Нет, мой друг, никогда…

– Тогда помоги мне. Малик закрыл глаза.

– Я постараюсь. Самое интересное… узнать… сдержишь ли ты слово на этот раз. – Он закашлялся, и в горле у него что-то забулькало. – Мы победили?

– Да. Король Гарольд мертв, одни его бароны убиты, другие взяты в плен. Мы держим Англию в кулаке. – И Гейдж выразительно сжал пальцы.

– Я знал… Они никогда, – Малик говорил медленно, с трудом, – не смогли бы дать отпор моему славному мечу.

– И ты был прав. В бою тебе

нет равных. Ты непобедим.

– А Вильгельм… посвятил тебя в рыцари?

– Да. Помолчи же, отдохни!

– Отдых… Вечный покой…

Малик затих. Дрожь пробежала по его телу.

Гейджа охватило отчаяние. Неужели друг покидает его? Он склонился над раненым и с облегчением увидел слабо пульсирующую жилку на шее Малика. Пока жив.

***

– Поднимайся!

Вслед за окриком с Бринн сдернули одеяло и рывком подняли с постели.

– В чем дело? – истошно завопил Делмас. – Лорд Ричард, почему вы…

– Заткнись! – рявкнул Ричард. – Мне нужна твоя жена.

Бринн охватил ужас при взгляде на лорда. Ричард тяжело дышал, страх и злоба исказили его красивое лицо, карие глаза дико блестели в отблеске свечей: стоявший позади него солдат держал в руке массивный канделябр.

– Нет!

– Ты еще мне смеешь перечить, грязная девка! – Ричард грубо потянул ее за руку. – Будешь делать все, что я велю тебе!

Бринн потрясла головой, пытаясь прогнать сон. Ее несколько успокоила одежда Ричарда. Он был в боевых доспехах и явно прискакал прямо из лагеря Гарольда. Не похоже, что его обуяла жажда плоти, как ей показалось в первый момент.

– Леди Эдвине хуже? – Тревога охватила Бринн.

– Я не видел ее. – Ричард схватил шаль и набросил ей на плечи. – Теперь это не имеет значения: Эдвина мне больше не нужна.

– Почему вы злитесь? – не унимался Делмас. – Чем мы разгневали вас?

Ричард отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

– Поторопись, женщина, черт тебя побери! Нам надо добраться до лагеря, пока этот мерзавец жив.

– До лагеря? – Бринн быстро надела башмаки и подвязала волосы кожаной лентой. – Вы говорите о лагере короля Гарольда?

– Гарольд мертв. Все убиты. Нас разбили. – Ричард грубо толкнул ее к двери. – Но я не стану рабом этих норманнов. Ты сделаешь все, чтобы вылечить сарацина, или я перережу твое хрупкое горлышко.

– Сарацина? – Бринн ничего не понимала. Норманны победили англичан, а Ричард бредит о язычнике. – Я не могу уехать из Редферна, – пыталась объяснить Бринн. – Вашей жене стало хуже после вашего ухода с Гарольдом. У нее каждую ночь жар, и я должна…

– Дура! Все изменилось. Забудь о ней! Все кончено! Я потерял…

На полуслове он начал выталкивать ее за дверь.

– Постойте, мои травы.

Бринн на ходу схватила большой кожаный мешок. Ричард мигом выпихнул ее из комнаты и потащил через весь зал на задний двор.

Солдат, поставив канделябр на стол возле кровати, где ошарашенный Делмас пытался еще что-то возразить, поспешил за пленным лордом.

Бринн различила в темноте солдат с горящими факелами, чье трепещущее пламя бросало причудливые тени на испуганную челядь, прижавшуюся к стенам домов. Кони нетерпеливо били копытами о мерзлую землю, и на холодном ветру пар валил у них из ноздрей.