Полное собрание рассказов
Шрифт:
Достигнув самого края парка, необычная процессия пересекла улицу. Та казалась мрачным тоннелем, ведущим сквозь кошмар и связующим две точки света, уюта и безопасной реальности.
Город был очень тих. Вдалеке проскрипел по ржавым рельсам пустой трамвай, вагоновожатый прозвенел в треснутый колокольчик, и в ответ ему прогудел клаксонами автомобиль.
В конце квартала показался патрульный. Он взглянул на Генри, Анну и Карпински, и в его взгляде Генри и Анна ощутили гарантию безопасности. Они даже на миг растерялись, но все же продолжили путь, твердо вознамерившись испытать приключение до конца.
И двигал ими вовсе не страх, но радостное возбуждение. Генри Дэвидсону Мерриллу и Анне Лоусон Гейлер наконец выдался неожиданный, ошеломительный, поразительный, опасный и романтический шанс прожить жизнь как им хочется.
Навстречу показался темнокожий старик, что-то бубнящий себе под нос. Опершись о стену дома и не прекращая бормотать, он проводил троицу взглядом.
Генри и Анна открыто и прямо посмотрели ему в лицо. Сейчас они сами были обитателями ночи.
А потом Карпински открыл дверь, за которой сразу же начиналась лестница. На одной из ступенек, лицом к входящим, была прибита табличка: «Стэнли Карпински, магистр естественных наук, специалист по промышленной химии. Четвертый этаж».
Глядя, как Генри и Анна читают табличку, Карпински преисполнился силы — словно бы протрезвел, принял вид уважаемого, серьезного человека, магистра естественных наук, о котором и сообщала табличка. Пригладив волосы, он оправил пальто.
До сего момента Генри и Анна полагали его стариком. Однако похудел и высох Карпински вовсе не от прожитых лет — просто он совсем о себе не заботился.
Карпински было всего лишь под тридцать.
— Следуйте за мной, — попросил он.
Стены лестничного колодца были обшиты облупившимися фанерными листами, пропахшими капустой. Дом оказался старым зданием, поделенным на жилые комнатки.
В таких грязных, небезопасных домах Генри и Анне бывать не приходилось.
Когда Карпински поднялся до третьего этажа, открылась дверь.
— Джордж… Ты, что ли? — очень невежливым тоном поинтересовались изнутри, и в коридор осторожно вышла крупная, похожая на тупое животное, женщина. Грязными руками она прижимала к бокам полы халата. — О, сумасшедший ученый… И опять нализался.
— Приветствую, миссис Перти, — ответил Карпински, заслоняя собой Генри и Анну.
— Ты моего Джорджа не видел?
— Нет.
Женщина криво усмехнулась.
— Мильон не заработал еще?
— Нет… Еще нет, миссис Перти, — сказал Карпински.
— Ну, поторопился бы, что ли, — посоветовала миссис Перти, — а то мать твоя больна и содержать тебя больше не может.
— Скоро уже, — спокойно ответил Карпински, отступая в сторону и давая миссис Перти разглядеть Генри и Анну. — Это мои добрые друзья, миссис Перти. И им очень интересна моя работа.
Миссис Перти словно громом прибило.
— Они шли с танцев в спортивном клубе. Узнали, что матушка моя очень больна, и решили заглянуть к нам — рассказать, как все важные люди на танцах обсуждают мои эксперименты.
Миссис Перти раскрыла рот и тут же захлопнула, не издав и звука.
Обернувшись к Генри и Анне, миссис Перти превратилась для них в зеркало — показала паре их собственные отражения. Такими, какими они сами себя прежде ни разу не видели и увидеть не ожидали: невероятно могущественными. Да, они живут и будут жить гораздо комфортнее, имеют и будут иметь удовольствия куда дороже, нежели доступны большинству людей, однако им прежде и в голову не приходило, что они могут быть куда могущественней.
Благоговению миссис Перти имелось лишь одно объяснение: женщина благоговела перед их силой.
— Приятно… Приятно познакомиться, — проговорила она, не сводя с пары взгляда. — Доброй ночи вам.
На том она отступила к себе в комнату и захлопнула дверь.
Дом и лаборатория Стэнли Карпински, специалиста по промышленной химии, представляла собой одну-единственную, продуваемую ветром чердачную комнату, нутром похожую на ствол дробовика. С обоих торцевых концов комнаты имелось по узенькому окошку, дрожащему в слабенькой раме.
Потолок был деревянный, образованный скатом крыши. Имелись полки, прибитые к стене прямо между оголенными распорками. На них стояли скудные пищевые запасы, микроскоп, книги, емкости с реагентами, пробирки и колбы…
Ровно посередине комнаты располагался стол темно-красного дерева с ножками в виде львиных лап. На столе стояла лампа под абажуром. Это и был лабораторный стол Стэнли Карпински, заставленный сложной системой кольцевых штативов, колб и стеклянных трубок.
— Говорите шепотом, — попросил Карпински, зажигая свет над столом. Прижав палец к губам, он многозначительно кивнул в сторону кровати у самого ската крыши. Кровать была настолько утоплена в тени, что не укажи на нее Карпински, Генри с Анной ее вовсе бы не заметили.
На кровати спала мать химика.
Женщина не пошевелилась. Дышала она медленно и каждый раз, выдыхая, словно бы говорила: «Вы-ыыы».
Карпински коснулся аппарата на столе со смесью любви и ненависти.
— Об этом, — прошептал химик, — в спортивном клубе сегодня все и говорили. Все — акулы финансов и промышленности — не имели других тем для разговоров. — Он вопросительно поднял брови. — А ваш отец, — обратился Карпински к Генри, — уверял, что оно поможет мне разбогатеть, ведь так?
Генри выдавил улыбку.
— Скажите, что да, — подсказал Карпински.
Генри и Анна не ответили из опасений вовлечь своих отцов в невыгодное предприятие.
— Да разве вы не видите, что это? — вопросил Карпински. Широко раскрыв глаза, он походил на фокусника. — Разве для вас это не очевидно?!
Переглянувшись, Генри и Анна покачали головами.
— Это то, что помогло сбыться мечтам моих отца и матери. То, что сделало богатым их сына. Подумайте, ведь они были нищими в чужой стране, даже не умели читать и писать на вашем языке. Но они тяжело трудились на земле обетованной. Каждый сбереженный цент вложили в образование своего сына. Они отправили его не только в школу, но после и в колледж! А потом — в магистратуру! И вот посмотрите, разбогател ли он?!