Полное собрание сказок и легенд в одном томе
Шрифт:
Когда завечерело, мастер-вор сел в свою карету и поехал в замок. Граф принял его весьма вежливо, потому что счел его за человека знатного.
Когда же приезжий объяснил, кто он, граф побледнел и на некоторое время смолк.
Наконец он сказал: «Ты мне крестник, поэтому я сменю гнев на милость и обойдусь с тобою мягко. Так как ты хвалишься, что ты вор-мастер, то я испытаю твое искусство; если же ты испытания не выдержишь, то награжу тебя двумя столбами с перекладиной и придется тебе плясать на веревке под карканье воронов». —
Граф на несколько минут задумался, потом сказал: «Ладно! Прежде всего ты должен увести моего парадного коня из конюшни; затем из-под меня и моей супруги ты должен во время нашего сна выкрасть простыни с постели, да так, чтобы мы не заметили, да при этом еще снять с пальца у моей жены ее обручальное кольцо; в-третьих, наконец, ты должен украсть священника и причетника из кирхи. И если хоть одно из этих испытаний не выдержишь — качаться тебе на виселице. Запомни хорошенько — ведь тут дело о твоей голове идет».
Мастер отправился в ближайший город; там он купил одежду у старой крестьянки и нарядился бабой.
Размалевал себе лицо, да еще и рябины подделал, так что никто бы не мог его узнать.
Затем наполнил бочонок старым венгерским вином, в которое еще подмешал очень сильного усыпительного зелья.
Бочонок взвалил он себе на спину поверх котомки и коекак, переваливаясь и ковыляя, направился к графскому замку.
Было уже темно, когда он туда добрел, он присел во дворе на камень, стал покашливать старческим кашлем и потирал руки, будто бы озябшие.
И на том же дворе перед входом в конюшню расположились около огня солдаты, которые стерегли заветного коня. Один из них заметил старуху и крикнул ей: «Подойди сюда, тетка, погрейся около нашего огня! Небось, и ночлега-то у тебя нет, и ночуешь-то ты где придется?»
Старуха заковыляла к ним, попросила отвязать у ней со спины котомку и подсела к их огню. «Что у тебя там в бочонке, старая карга?» — спросил один из солдат. «Вина глоток, — отвечала она, — я им торгую, тем и живу; вот и вам за денежки да за доброе слово охотно дам по стаканчику». — «А ну-ка! — сказал солдат и, отведав стаканчик, крикнул: — Раз вино оказалось хорошим, так я не прочь и другой стаканчик опрокинуть!» — и велел себе еще налить, и все товарищи последовали его примеру.
«Эй вы, там, приятели! — крикнул кто-то из солдат тем, что в конюшне сидели. — Тут тетка винца принесла, такого, что, пожалуй, еще старше ее будет — испейте глоточек! Ей-ей, старухино лицо лучше нашего огня греет!»
Старуха не поленилась свой бочонок и в конюшню снести. А там один солдат сидел на оседланном графском коне верхом, другой держал коня под уздцы, а третий за хвост его ухватил.
Старуха стала подносить им, скоько было их душе угодно, пока весь бочонок
Вскоре один из них выпустил узду из рук, прилег наземь и захрапел; другой хвост из рук выпустил и захрапел еще громче того. Тот, что на коне был, хотя и усидел в седле, но ткнулся головой в гриву коня, заснул и засопел, словно кузнечный мех. Те, что сидели во дворе вокруг огня, давно уже спали, растянувшись на земле, и не шевелились, словно окаменели.
Увидев это, мастер-вор дал одному вместо узды веревку в руки, другому вместо хвоста — пучок соломы; но что ему было делать с тем, который на коне сидел верхом?
Сбросить его?
Так, пожалуй, еще проснется да крик подымет!
Он ухитрился вот как: распустил подпругу, подвязал к седлу пару веревок, прикрепив их к кольцам в стене конюшни, потом подтянул сонного солдата вместе с седлом вверх, а веревки закрепил к столбу.
Затем легонько отцепил коня от цепи, обмотал ему копыта старыми тряпками, чтобы звон подков о мостовую не разбудил кого-нибудь в замке, потом вывел осторожно коня из конюшни, вскочил на него и — был таков!
На рассвете мастер-вор прискакал на уведенном коне в замок.
А граф только что встал и стоял у окна. «Здравствуйте, господин граф, — крикнул мастер-вор, — вот тот конь, которого я благополучно увел из вашей конюшни. Да не угодно ли будет вам взглянуть, как славно ваши солдаты там лежат да спят, а если вам угодно будет заглянуть в конюшню, то вы увидите, как там удобно устроились и те, что сторожили вашего коня».
Графу пришлось смеяться, затем он сказал: «Ну что же? На этот раз удалось тебе, но в другой раз не так-то легко с рук сойдет. И я предупреждаю тебя, что если встречусь с тобою, как с вором, то и поступлю с тобою, как с вором».
Когда в тот день вечером графиня легла в постель, она крепко стиснула ту руку, на которой у ней было надето ее обручальное кольцо, и граф сказал ей: «Все двери заперты на ключи и задвижки; а я сам не лягу спать, а буду поджидать вора; ну, а если он вздумает влезть в окно, то я застрелю его на месте».
Мастер же с наступлением темноты направился к виселице, снял из петли горемыку, который Там висел, и на спине потащил его в графский замок.
Там он подставил лестницу прямо к окошку графской опочивальни, посадил себе мертвеца на плечи и с этой ношей начал всходить по лестнице.
Когда он поднялся настолько высоко, что голова мертвеца появилась в окне опочивальни, граф, который лежал в постели и прислушивался, выстрелил из пистолета.
Мастер-вор сейчас же сбросил мертвеца с лестницы, спрыгнул и сам и притаился за углом.
Тем временем месяц уже взошел, и он мог ясно видеть, как граф из окошка вылез на лестницу, спустился с нее и потащил мертвеца в сад. Там стал он рыть яму, в которую хотел его опустить.
«Теперь, — сказал вор, — самое настоящее время!»