Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1
Шрифт:
Климена.Вы смеетесь надо мной, сударыня!
Элиза.Помилуйте, сударыня. Как можно над вами смеяться?
Климена.Мне подражать не в чем, сударыня.
Элиза.Нет, есть в чем, сударыня.
Климена.Вы мне льстите, сударыня!
Элиза.Нисколько, сударыня.
Климена.Пощадите, сударыня!
Элиза.Я и так щажу вас, сударыня, я не говорю и половины того, что я о вас думаю, сударыня!
Климена.Ах, ради бога, оставим этот разговор! Мне до того неловко! (Урании.)Вот
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и маркиз.
Галопен (в дверях).Извините, сударь, дальше нельзя.
Маркиз.Ты что, не знаешь меня?
Галопен.Знать-то я знаю, а войти вам все-таки нельзя.
Маркиз.Чего ты так расшумелся, мужлан?
Галопен.Нехорошо, сударь, ломиться, когда не пускают.
Маркиз.Я хочу видеть твою госпожу.
Галопен.Сказано вам — нету дома!
Маркиз.Да вот же она!
Галопен.Ваша правда, это она и есть, но только ее нет.
Урания.Что там такое?
Маркиз.Ваш лакей, сударыня, валяет дурака.
Галопен.Я им говорю, что вас, сударыня, нет дома, а они всё хотят войти.
Урания.А зачем говорить, что меня нет дома?
Галопен.Да вы же сами прошлый раз меня бранили, когда я сказал, что вы дома.
Урания.Осел! Прошу вас, маркиз, не верьте ему. Этот бестолковый малый принял вас за кого-то другого.
Маркиз.Я так и понял, сударыня, и, если б не мое уважение к вам, я бы его научил узнавать порядочных людей.
Элиза.Кузина вам крайне обязана за вашу снисходительность.
Урания.Подай же кресло, невежа!
Галопен.А разве там нет кресла?
Урания.Подвинь его поближе.
Галопен с грохотом подставляет кресло.
Маркиз.Ваш лакей меня не жалует.
Элиза.Он очень перед вами виноват.
Маркиз.Это, вероятно, потому, что у меня непривлекательная наружность. Ха-ха-ха!
Элиза.Со временем он научится распознавать достойных людей.
Маркиз.О чем же, сударыня, вы говорили до моего прихода?
Урания.О комедии Урок женам.
Маркиз.Я ее только что видел.
Климена.Ну, и какого же вы о ней мнения, маркиз?
Маркиз.Верх неприличия.
Климена.Как приятно слышать!
Маркиз.Хуже не придумаешь. Черт возьми, я еле добрался до своего места! В дверях меня чуть не задавили, то и дело наступали на ноги. Полюбуйтесь, во что превратились мои кружева и ленты!
Элиза.Это хоть кого восстановит против Урока женам. Вы имеете полное право проклинать эту пьесу.
Маркиз.Такой скверной комедии, по-моему, еще не было.
Урания.А вот и Дорант! Мы давно его ждем!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Урания, Элиза, Климена, маркиз, Дорант.
Дорант.Ради бога, не беспокойтесь, продолжайте ваш разговор! Вы, конечно, говорите о том, о чем уже несколько дней говорят во всех парижских домах, — нет ничего забавнее этой разноголосицы мнений. Я сам слышал, как иные осуждали в этой комедии именно то, что другим больше всего нравилось.
Урания.Маркиз, например, от нее в ужасе.
Маркиз.Да, это верно; по-моему, она противна, противна, черт возьми, до последней степени, именно противна!
Дорант.А мне, любезный маркиз, противно такое суждение.
Маркиз.Как, шевалье? Ты намерен защищать эту пьесу?
Дорант.Да, намерен защищать.
Маркиз.Черт побери, я ручаюсь, что она противна!
Дорант.Ну, твоя порука не больно-то надежна. Сделай милость, однако, маркиз, растолкуй, что ты такого нашел в этой комедии?
Маркиз.Почему она противна?
Дорант.Да.
Маркиз.Она противна потому, что противна.
Дорант.Ну, тут уж возразить нечего, приговор произнесен. Но ты нам все-таки объясни, в чем же ее недостатки.
Маркиз.А я почем знаю? Признаюсь, я не очень внимательно слушал. Я знаю одно: убей меня бог, но ничего ужаснее этого я не видел. Я сидел как раз за Дориласом, и он того же мнения.
Дорант.Солидный авторитет! Есть на кого сослаться!
Маркиз.Стоит только послушать взрывы хохота в партере. Это ли не доказательство, что пьеса никуда не годится?
Дорант.Так, значит, ты, маркиз, принадлежишь к числу тех вельмож, которые полагают, что у партера не может быть здравого смысла, и которые считают ниже своего достоинства смеяться вместе с ним, даже когда играют самую лучшую комедию? Я видел как-то в театре одного из наших друзей, и он-то и был смешон. Он смотрел комедию с наимрачнейшим видом. В тех местах, где все дружно хохотали, он только хмурил чело. При раскатах смеха он пожимал плечами, смотрел на партер с сожалением, а порой с досадой, и приговаривал: «Смейся, партер, смейся!» Его неудовольствие — это была вторая комедия, он бесплатно играл ее для зрителей, и все единодушно признали, что лучше сыграть невозможно. Пойми же ты, маркиз, поймите все, что здравый смысл не имеет нумерованного места в театре, разница между полулуидором и пятнадцатью су [98] не отражается на хорошем вкусе, неверное суждение можно высказать и стоя и сидя. Словом, я не могу не считаться с мнением партера, ибо среди его посетителей иные вполне способны разобрать пьесу по всем правилам искусства, а другие станут судить ее судом правды, то есть доверяясь непосредственному впечатлению, без слепого предубеждения, без всяких натяжек, без нелепой щепетильности.
98
… разница между полулуидором и пятнадцатью су… — Пол-луидора (сто десять су) стоило место на самой сцене, а пятнадцать су — место для стояния в партере театра.