Полное собрание сочинений. Том 75
Шрифт:
Данила Ачинского3 найдите пожалуйста. Вашего Дамиана4 пришлите. Нет ли биографич[еского] словаря?
Лихтенберга5 посылаю. У нас прекрасно и на земле и на небе, и в душе порядочно.
Ваш Л. Толстой.
На конверте: Ивану Ивановичу Горбунову. Трубецк. пер., д. Осипова.
Ответ на письмо Горбунова от 18 или 19 сентября 1904 г., в котором Горбунов-Посадов извещал о посылке в Ясную Поляну ряда книг.
1 Книги, посланные Горбуновым-Посадовым Толстому, следующие: немецкие сборники
2 «Круг чтения».
3 Толстой имеет в виду книгу: «Сказание о жизни и подвигах в бозе почившего старца Даниила, подвизавшегося в Сибирской стране, в пределах гор. Ачинска», изд. 10-е афонского русского Пантелеймонова монастыря, М. 1913.
4 Иосиф Дамиан де Вестер (1839—1889) — бельгиец, католический священник, миссионер на Гавайских островах. В мае 1873 г. поселился на острове прокаженных Молокаи, где жил и работал шестнадцать лет. Умер от проказы.
5 Какую из книг Лихтенберга посылал Толстой Горбунову-Посадову, неизвестно.
240. Г. А. Русанову.
1904 г. Сентября 24. Я. П.
Получил ваше большое хорошее письмо, дописанное из Воронежа, дорогой Гаврило Андреевич, и порадовался тому, что вы всё такой же (не такой же, а лучше, светлей), каким были 20 лет тому назад.1
Говорят: старость, болезни... Да ни за что не отдал бы одного дня моей старости, я думаю и с болезнями (у меня их мало, и я сужу только по догадке), за годы глупой, животной молодости.
Вы извиняетесь, что много пишете про Колю.2 Это одна из самых интересных для меня тем. Я его всегда очень любил и люблю. Мне нравится то, что он пишет, что он атеист (т. е. нечто не существующее и не могущее существовать). Он пишет это только п[отому], ч[то] он не атеист, т. е. верит в обязательность правды, в того или то, что обязывает. Он пишет так грубо и комковато: я атеист — только п[отому], ч[то] не хочет, боится неправды, боится иметь вид того, что бы вы хотели, чтоб он был, вид человека, из угождения даже самому любимому человеку отступающего от истины. Этим-то он и хорош. А то, что он торопится говорить, что он атеист и боится не бога, а понятия бога и открещивается от него, это явление самое обыкновенное в наше время и очень грустное. Вы знаете мое мнение о том, что один из важных мотивов, и наибольш[ий], деятельности человеческой есть внушение, гипноз. И это очень хорошо, когда эта сила употребляется на добрые мысли и чувства или на безразличные поступки. Без этой способности не могли бы жить люди. Но ужасно губительно то, когда эта сила употребляется на вызывание дурных чувств, ложных мыслей и злых поступков, как это совершается всегда при государственном и, в особенности, религиозном внушении, — том, о к[отором] я и хочу сказать.
С понятием бога соединили недобрые и заблудшие люди столько лживого и злого, что честные, чистые, мало думавшие люди нашего времени выработали в себе способность сознательного отпора против этого внушения, вроде того, как я сознательно останавливаю себя от зевоты, когда зевают передо мною. С хорошими людьми (но мало думавшими, повторяю) нашего времени случилось то же, что случилось бы с путешественниками, кото[рые], несколько раз быв зазваны на ночлег, были ограблены, и кот[орые] слышали бы такие рассказы от других путешественников, не заходили бы никуда на отдых и из страха быть ограбленными не верили бы тем гостеприимным хозяевам, к[оторые] приглашали бы их, и, бедные, всё странствовали бы до тех пор, пока их носят молодые ноги. То же и с нашей бедной молодежью. Так что зло религиозных обманщиков и внушителей не только то прямое, кот[орое] они делают обманутым, но еще и то, кот[орое] они делают тем,
Я занят последнее время составлением уже не календаря, но Круга чтения на каждый день, составленного из лучших мыслей лучших писателей. Читая всё это время, не говоря о Мар[ке] Авр[елии], Эпиктете, Ксеноф[онте], Сократе, о браминской, китайской, буддийской мудрости, Сенеку, Плутарха, Цицерона и новых — Монтескье, Руссо, Вольтера, Лессинга, Канта, Лихтенберга, Шопенгауера, Эмерсона, Чанинга, Паркера, Рескина, Амиеля и др. (притом, не читаю второй месяц ни газет, ни журналов), я всё больше и больше удивляюсь и ужасаюсь тому не невежеству, а «культурной» дикости, в к[оторую] погружено наше общество. Ведь просвещение, образование есть то, чтобы воспользоваться, ассимилировать всё то духовное наследство, к[оторое] оставили нам предки, а мы знаем газеты, Зола, Метерлинка, Ибсена, Розанова3 и т. п Как хотелось бы хоть сколько-нибудь [помочь] этому ужасному бедствию, худшему, чем война, п[отому] ч[то] на этой дикости самой ужасной культурной, и потому самодовольной, вырастают все ужасы, в том числе и война.
Прощайте, братски целую вас и Антон[ину] Алексеевну.
Всегда с любовью и благодарностью за вашу любовь вспоминаю о вас обоих.
Лев Толстой.
24 сент. 1904.
Впервые неполностью опубликовано в «Свободном слове» 1904, 13, стлб. 16; полностью — в «Вестнике Европы» 1915, 4, № 43, стр. 13—15.
Ответ на письмо Русанова от 19 сентября 1904 г.
1 Русанов познакомился с Толстым 24 августа 1883 г. Свою первую поездку в Ясную Поляну он описал в статье: «Поездка в Ясную Поляну (24—25 августа 1883 г.)» — «Толстовский ежегодник», изд. Общества Толстовского музея, М. 1912, стр. 51—87.
2 Николай Гаврилович Русанов (1879—1920) — четвертый сын Г. А. и А. А. Русановых, инженер. В 1904 г. принимал участие в русско-японской войне младшим инженером-механиком броненосца «Орел» в Тихоокеанской эскадре Рожественского.
3 Василий Васильевич Розанов (1856—1919) — реакционный публицист и критик.
*241. Н. В. Орлову.
1904 г. Сентября 24. Я. П.
Дорогой Николай Васильевич,
Картину вашу приберем и сохраним, с Машей разочтемся и будем вас ждать. Надеюсь, что вы устроитесь. Стараюсь придумать, как бы помочь вам. Может быть, и придумаю. Извещайте о себе. Мой привет вам.
Л. Толстой.
Печатается и датируется по копировальной книге № 6, л. 233: письмо скопировано между письмами к Русанову и Келлеру от 24 сентября 1904 г.
Николай Васильевич Орлов — художник; лето 1904 г. жил в д. Ясная Поляна, работая над картиной «Телесное наказание» (см. прим. 2 к письму № 104). Во второй половине сентября уехал в Москву и в письме от 21 или 22 сентября писал Толстому, что вследствие болезни жены и младшей дочери и тяжелого материального положения семьи он вряд ли возвратится в Ясную Поляну, и просил Толстых передать хозяйке квартиры Маше, что она может сдавать ее другому жильцу, а его вещи и картину поберечь.
242. Б. Келлеру.
1904 г. Сентября 24. Я. П.
Милостивый Государь,
Благодарю вас за присылку медальона. Я ничего не имею против продажи. Если же я не отвечал, за что прошу меня извинить, то потому, что раз навсегда разрешил всем всякие переводы, переделки, воспроизведения всего того, что считается моей собственностью.
Ваш покорный слуга
Лев Толстой.
1904. 24 сент.
Впервые опубликовано: «Летописи», 12, стр. 80.