– Здоров ли ты мой друг?Да ты здоров ли друг мой?Случайно я тебя встречаюЗдоров ли друг мой. Что ты бледен?– А я здоров и ты напрасноМеня в болезни обвиняешьЗдоров ли ты в своей компаньеТужурки табака и волоса?Здоров ли в компании многих лет твоихНе смущают ли твои воспоминанияВишня на которой ты признайсяХотел висетьДа не смог сметьНе смущает лиВисел почти ведь?– Я здоров мой другЯ здоровЧто мне вишняНичто мне эта вишня…
Пётр I
БрёвнаСветлый деньСидит Пётр ПервыйУзкие его усыРугает ртом морякаПоднимается – бьёт моряка в лицоВажный моряк падаетПодходит
коньПётр сел на коняПётр поехалПыльПётр едет по травеВдоль дороги полеНа поле девушкаПётр сходит с коняИдёт Пётр к девушкеХватает Пётр девушкуДевушка плачет но уступает ПетруОни лежат на соломеПётр встает и уходитДевушка плачет. Она некрасиваУ неё нарост на щеке мяснойПётр на коне скрылся из её видаКлочья моря бьют о берегТьма всё сильнееТьма совсем. Тёмно-синяя тьмаЯрко выражен тёмно-синий цвет
Свидание
Вера приходит с жалким лицом с жалким лицомПриходит в помещение из внешнего мира внешнего мираВ помещении сидит голый человек голый человекМужчина мужчина мужчинаОн на диване сидит выпуска старого где зеркалоЗеркало узкое впаяно в заднюю спинку серуюВера пришла с холода с холода с холодаА он сидит жёлтый и издаёт запахи тела в одежде бывшего ранееДолго и долго и долго запахом не насытишьсяТело подёрнуто подёрнуто салом лёгким жиром тельным– Садись Вера – он говорит – садись ты холоднаяА он с редким волосом на голове цвета бурогоА Вера такая красивая такая красиваяОна села села согнула колени на краешекА он потянулся обнять её спереди спередиНеудачно нога его тонкой кожей сморщиласьНеудачно его половой орган двинулсяА Вера такая красивая такая морозная– Ух как холодом от тебя также молодостьюРаздевайся скорей – ты такая красиваяНа тебе верно много надето сегодня и он улыбаетсяЗеркало зеркало их отражает сзади овальноеТолько затылки затылки затылки
Книжищи
Такой мальчик красивый беленькийПрямо пончик из кожи ровненькийКак столбик умненький головка просвечиваетТакой мальчик погибнул а?Как девочка и наряжали раньше в девочкуТолько потом не стали. сказал:«что я – девочка!»Такой мальчишечкане усмотрели сдобногоне углядели милого хорошегочто глазки читают что за книжищиУ-у книжищи! у старые! у сволочи!загубили мальчика недотронутогос белым чубчикомЧтоб вам книжищи всем пропастьтолстые крокодиловы!Мальчичек ягодка крупичичкастал вечерами посиживатьвсё листать эти книги могучиевсё от них чего-то выпытыватьУбийцы проклятые книжищидавали яду с листочкамис буковками со строчкамисгорел чтобы он бледненькийКогда ж он последнюю книжищуодолел видно старательнозаметно он стал погорбленныйпохмурый и запечалённыйОднажды пришли мы утречкомЧего-то он есть нейдётГлядим а окно раскрытоеВ нём надутое стадо шариковИ он до них верёвочкой прищепленный«Шарики шарики – говоритНесите меня»И ножкою оттолкнувшисяА сам на нас строго погляделИ в небо серое вылетел…И видела Марья ПавловнаКак понесло его к моречкуА днями пришло сообщениеЧто видели с лодки случайныеКак в море упали шарикиНа них же мальчонка беленькийНо в море чего отыщешь тыГорите проклятые книжищи!
Сирены
Вдохновляюсь птицею сиреною в день торжественных матросовПлетни волн не сильно говорливые. видят вид мой чистыйВымылся и палубу помыл. скоро остров с красными цветамиИ об том дают мне знать. птицы бледными крыламиПолон чьих-то дочек он – сирен. с бледными прозрачными крыламиПолон я каких-то чувств летающих с бледными и тонкими крыламиПадают насколько мне известно на самые красивые кораблиНасколько мне известно падают на чистые где и матросы чистыПадают эти сирены с грудями со многими грудямиВ коротких падают рубашках с кружевами с кружевамиНасколько мне говорили с кружевами и грудямиЛенточкой у горла перевязаны они. ленточкою чёрнойСами белокуры и волосы они также веют ленточкою чёрнойКожа их бумажная сонная неживаяОсновное их занятие – летать и петь целой стаейВот они. летят они. помогают ногами крылам слабымВот они. и сели они. и до чего ж красивы эти бабыВот они. и плачут они. и отирают они слёзы и песни запелиКаждая
песня о неизвестном растении о неизвестном животномВ заключение песню запели они об острове своём волосатомИ улетать они собрались. улетают а меня не берут. не берутСколько к ним не бросаюсь!
«Баба старая кожа дряхла одежда неопрятная…»
Баба старая кожа дряхла одежда неопрятнаяВедь была ты баба молода – скажиВедь была ты баба красиваВедь была резва и соком налитаВедь не висел живот и торчала грудьНе воняло из рта. не глядели клыки желтыВедь была ты баба в молодой кожеЗубы твои были молодые зайчикиГлаза очень были. как спирт горящийКаждый день ты мылась водой с серебромВ результате этого была ты не животноеНе земное ты была а воздушноеА небесноеИ что же баба ныне вижу яПечальное разрушенное ты строениеВот в тебе баба валится все рушитсяСкоро баба ты очистишь местоСкоро ты на тот свет отправишься– Да товарищ – годы смутные несловимыеРазрушают моё тело прежде первоклассноеДа гражданин – они меня бабу скрючилиПетушком загнули тело мнеНо товарищ и ты не избежишь того– Да баба и я не избегу того
«Я в мясном магазине служил…»
Я в мясном магазине служилЯ имел под руками всё мясоЯ костей в уголки относилРазрубал помогал мяснику яЯ в мясном магазине служилНо интеллигентом я былИ всё время боялся свой длинныйПалец свой обрубить топоромНадо мной все смеялись мясникиНо домой мне мяса давалиЯ приносил кровавые кускиМы варили его жарили съедалиМне легко было зиму прожитьДаже я купил пальто на ватеМного крови я убиралИ крошки костей уносилМне знакомы махинации всеНо зачем этот опыт мнеЯ ушёл из магазина мясногоКак только зимы был конецИ тогда же жену обманувВ новых туфлях я шёл по бульваруИ тогда я тебя повстречалМоя Таня моя дорогаяЖизнь меня делала не тольконо и делала меня кочегаромя и грузчиком был на плечахВот и с мясниками побывал в друзьях
«В один и тот же день двенадцатого декабря…»
В один и тот же день двенадцатого декабряНа тюлево-набивную фабрику в переулкеПришли и начали там работатьБухгалтер. кассир. машинисткаФамилия кассира была ЧугуновФамилия машинистки была ЧерепковаФамилия бухгалтера была ГалтерОни стали меж собой находиться в сложных отношенияхЧерепкову плотски любил ЧугуновГалтер тайно любил ЧерепковуБыл замешен ещё ряд лицС той же фабрики тюлево-набивнойБыли споры и тайные страхиОб их тройной судьбеА кончилось это уходомГалтера с поста бухгалтераИ он бросился прочьС фабрики тюлево-набивной
Записка
Костюмов – душенька – я завтраВас жду поехать вместе к ВалеОна бедняжка захворалаУ ней не менее чем гриппНо только уж пожалуйста любезныйТы не бери с собой БуханкинаУж не люблю я этого мужланаОх не люблю – и что ты в нём находишьКриклив… У Вали это неприличноКогда б мы ехали к каким-то бабамА то приятная безумка ВалентинаОна же живо выгонит егоНу как Костюмов – милый Фрол ПетровичНапоминаю – ровно в семь часовИ без Буханкина пожалуй сделай одолженьеА я тебе свой галстух подарюСмотри же. жду. Приятель ПавелПэ. эС. И я тебе сюрприз составил
Послание
Когда в земельной жизни этойУж надоел себе совсемТогда же заодно с собоюТебе я грустно надоелИ ты покинуть порешиласьМеня ничтожно одногоСкажи – не можешь ли остаться?Быть может можешь ты остаться?Я свой характер поисправлюИ отличусь перед тобойСвоими тонкими глазамиСвоею ласковой рукойИ честно слово в этой жизниНе нужно вздорить нам с тобойВедь так дожди стучат суровоКогда один кто-либо проживаетНо если твёрдо ты уйдёшьСвоё решение решив не изменятьТо ещё можешь ты вернутьсяДня через два или с порогаЯ не могу тебя и звать и плакатьНе позволяет мне закон мойНо ты могла бы это чувствоватьЧто я прошусь тебя внутриСкажи не можешь ли остаться?Быть может можешь ты остаться?