Ты жил один! Друзей ты не искалИ не искал единоверцев.Ты острый нож безжалостно вонзалВ открытое для счастья сердце.«Безумный друг! Ты мог бы счастлив быть!..» —«Зачем? Средь бурного ненастьяМы, всё равно, не можем сохранитьНеумирающего счастья!»
26 августа 1914
«Грешить бесстыдно, непробудно…»
Грешить бесстыдно, непробудно,Счет потерять ночам и дням,И, с головой от хмеля трудной,Пройти сторонкой в божий храм.Три раза преклониться долу,Семь – осенить себя крестом,Тайком к заплеванному полуГорячим прикоснуться
лбом.Кладя в тарелку грошик медный,Три, да еще семь раз подрядПоцеловать столетний, бедныйИ зацелованный оклад.А воротясь домой, обмеритьНа тот же грош кого-нибудь,И пса голодного от двери,Икнув, ногою отпихнуть.И под лампадой у иконыПить чай, отщелкивая счет,Потом переслюнить купоны,Пузатый отворив комод,И на перины пуховыеВ тяжелом завалиться сне...Да, и такой, моя Россия,Ты всех краев дороже мне.
26 августа 1914
«Задобренные лесом кручи:…»
Задобренные лесом кручи:Когда-то там, на высоте,Рубили деды сруб горючийИ пели о своем Христе.Теперь пастуший кнут не свистнет,И песни не споет свирель.Лишь мох сырой с обрыва виснет,Как ведьмы сбитая кудель.Навеки непробудной теньюРесницы мхов опушены,Спят, убаюканные леньюЛюдской врагини – тишины.И человек печальной цаплиС болотной кочки не спугнет,Но в каждой тихой, ржавой капле —Зачало рек, озер, болот.И капли ржавые, лесные,Родясь в глуши и темноте,Несут испуганной РоссииВесть о сжигающем Христе.
Октябрь 1907 – 29 августа 1914
«Та жизнь прошла…»
Та жизнь прошла,И сердце спит,Утомлено.И ночь опять пришла,Бесстрашная – глядитВ мое окно.И выпал снег,И не прогнатьМне зимних чар...И не вернуть тех нег,И странно вспоминать,Что был пожар.
31 августа 1914
«Была ты всех ярче, верней и прелестней…»
Была ты всех ярче, верней и прелестней,Не кляни же меня, не кляни!Мой поезд летит, как цыганская песня,Как те невозвратные дни...Что было любимо – всё мимо, мимо,Впереди – неизвестность пути...Благословенно, неизгладимо,Невозвратимо... прости!
31 августа 1914
«Ветер стих, и слава заревая…»
Моей матери
Ветер стих, и слава зареваяОблекла вон те пруды.Вон и схимник. Книгу закрывая,Он смиренно ждет звезды.Но бежит шоссейная дорога,Убегает вбок...Дай вздохнуть, помедли, ради бога,Не хрусти, песок!Славой золотеет заревоюМонастырский крест издалека.Не свернуть ли к вечному покою?Да и что за жизнь без клобука?.И опять влечет неудержимоВдаль из тихих местПуть шоссейный, пробегая мимо,Мимо инока, прудов и звезд...
Август 1914
Женщина
Памяти Августа Стриндберга
Да, я изведала все муки,Мечтала жадно о конце...Но нет! Остановились руки,Живу – с печалью на лице...Весной по кладбищу бродилаИ холмик маленький нашла.Пусть неизвестная могилаУзнает всё, чем я жила!Я принесла цветов любимыхК могиле на закате дня...Но кто-то ходит, ходит мимоИ взглядывает на меня.И этот взгляд случайно встретя,Я в нем внимание прочла...Нет, я одна на целом свете!..Я отвернулась и прошла.Или мой вид внушает жалость?Или понравилась емуЛица
печального усталость?Иль просто – скучно одному?..Нет, лучше я глаза закрою:Он строен, он печален; пустьНе ляжет между ним и мноюСоединяющая грусть...Но чувствую: он за плечамиСтоит, он подошел в упор...Ему я гневными речамиУже готовлюсь дать отпор, —И вдруг, с мучительным усильем,Чуть слышно произносит он:«О, не пугайтесь. Здесь в могилеРебенок мой похоронен».Я извинилась, выражаяПечаль наклоном головы;А он, цветы передавая,Сказал: «Букет забыли вы». —«Цветы я в память встречи с вамиРебенку вашему отдам...»Он, холодно пожав плечами,Сказал: «Они нужнее вам».Да, я винюсь в своей ошибке,Но... не прощу до смерти (нет!)Той снисходительной улыбки,С которой он смотрел мне вслед!
Август 1914
«Петроградское небо мутилось дождем…»
Петроградское небо мутилось дождем,На войну уходил эшелон.Без конца – взвод за взводом и штык за штыкомНаполнял за вагоном вагон.В этом поезде тысячью жизней цвелиБоль разлуки, тревоги любви,Сила, юность, надежда... В закатной далиБыли дымные тучи в крови.И, садясь, запевали Варяга одни,А другие – не в лад – Ермака,И кричали ура, и шутили они,И тихонько крестилась рука.Вдруг под ветром взлетел опадающий лист,Раскачнувшись, фонарь замигал,И под черною тучей веселый горнистЗаиграл к отправленью сигнал.И военною славой заплакал рожок,Наполняя тревогой сердца.Громыханье колес и охрипший свистокЗаглушило ура без конца.Уж последние скрылись во мгле буфера,И сошла тишина до утра,А с дождливых полей всё неслось к нам ура,В грозном клике звучало: пора!Нет, нам не было грустно, нам не было жаль,Несмотря на дождливую даль.Это – ясная, твердая, верная сталь,И нужна ли ей наша печаль?Эта жалость – ее заглушает пожар,Гром орудий и топот коней.Грусть – ее застилает отравленный парС галицийских кровавых полей...
1 сентября 1914
«Рожденные в года глухие…»
З. Н. Гиппиус
Рожденные в года глухиеПути не помнят своего.Мы – дети страшных лет России —Забыть не в силах ничего.Испепеляющие годы!Безумья ль в вас, надежды ль весть?От дней войны, от дней свободы —Кровавый отсвет в лицах есть.Есть немота – то гул набатаЗаставил заградить уста.В сердцах, восторженных когда-то,Есть роковая пустота.И пусть над нашим смертным ложемВзовьется с криком воронье, —Те, кто достойней, боже, боже,Да узрят царствие твое!
8 сентября 1914
Антверпен
Пусть это время далеко,Антверпен! – И за морем кровиТы памятен мне глубоко...Речной туман ползет с верховийШирокой, как Нева, Эско.И над спокойною рекойВ тумане теплом и глубоком,Как взор фламандки молодой,Нет счета мачтам, верфям, докам,И пахнет снастью и смолой.Тревожа водяную гладь,В широко стелющемся дымеУж якоря готов отдатьТяжелый двухмачтовый стимер:Ему на Конго курс держать...А ты – во мглу веков глядисьВ спокойном городском музее:Там царствует Квентин Массис;Там в складки платья СаломеиЦветы из золота вплелись...Но всё – притворство, всё – обман:Взгляни наверх... В клочке лазури,Мелькающем через туман,Увидишь ты предвестье бури —Кружащийся аэроплан.