Сердитый взор бесцветных глаз.Их гордый вызов, их презренье.Всех линий – таянье и пенье.Так я Вас встретил в первый раз.В партере – ночь. Нельзя дышать.Нагрудник черный близко, близко...И бледное лицо... и прядьВолос, спадающая низко...О, не впервые странных встречЯ испытал немую жуткость!Но этих нервных рук и плечПочти пугающая чуткость...В движеньях гордой головыПрямые признаки досады...(Так на людей из-за оградыУгрюмо взглядывают львы.)А там, под круглой лампой, тамУже замолкла сегидилья,И злость, и ревность, что не к ВамИдет влюбленный Эскамильо,Не Вы возьметесь за тесьму,Чтобы убавить свет ненужный,И не блеснет уж ряд жемчужныйЗубов – несчастному тому...О,
не глядеть, молчать – нет мочи,Сказать – не надо и нельзя...И Вы уже (звездой средь ночи),Скользящей поступью скользя,Идете – в поступи истома,И песня Ваших нежных плечУже до ужаса знакома,И сердцу суждено беречь,Как память об иной отчизне, —Ваш образ, дорогой навек...А там: Уйдем, уйдем от жизни,Уйдем от этой грустной жизни!Кричит погибший человек...И март наносит мокрый снег.
25 марта 1914
7
Вербы – это весенняя таль,И чего-то нам светлого жаль,Значит – теплится где-то свеча,И молитва моя горяча,И целую тебя я в плеча.Этот колос ячменный – поля,И заливистый крик журавля,Это значит – мне ждать у плетняДо заката горячего дня.Значит – ты вспоминаешь меня.Розы – страшен мне цвет этих роз,Это – рыжая ночь твоих кос?Это – музыка тайных измен?Это – сердце в плену у Кармен?
30 марта 1914
8
Ты – как отзвук забытого гимнаВ моей черной и дикой судьбе.О, Кармен, мне печально и дивно,Что приснился мне сон о тебе.Вешний трепет, и лепет, и шелест,Непробудные, дикие сны,И твоя одичалая прелесть —Как гитара, как бубен весны!И проходишь ты в думах и грезах,Как царица блаженных времен,С головой, утопающей в розах,Погруженная в сказочный сон.Спишь, змеею склубясь прихотливой,Спишь в дурмане и видишь во снеДаль морскую и берег счастливый,И мечту, недоступную мне.Видишь день беззакатный и жгучийИ любимый, родимый свой край,Синий, синий, певучий, певучий,Неподвижно-блаженный, как рай.В том раю тишина бездыханна,Только в куще сплетенных ветвейДивный голос твой, низкий и. странный,Славит бурю цыганских страстей.
28 марта 1914
9
О да, любовь вольна, как птица,Да, всё равно – я твой!Да, всё равно мне будет снитьсяТвой стан, твой огневой!Да, в хищной силе рук прекрасных,В очах, где грусть измен,Весь бред моих страстей напрасных,Моих ночей, Кармен!Я буду петь тебя, я небуТвой голос передам!Как иерей, свершу я требуЗа твой огонь – звездам!Ты встанешь бурною волноюВ реке моих стихов,И я с руки моей не смою,Кармен, твоих духов...И в тихий час ночной, как пламя,Сверкнувшее на миг,Блеснет мне белыми зубамиТвой неотступный лик.Да, я томлюсь надеждой сладкой,Что ты, в чужой стране,Что ты, когда-нибудь, украдкойПомыслишь обо мне...За бурей жизни, за тревогой,За грустью всех измен, —Пусть эта мысль предстанет строгой,Простой и белой, как дорога,Как дальний путь, Кармен!
28 марта 1914
10
Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь.Так что так влекло сквозь бездну грустных лет,Сквозь бездну дней пустых, чье бремя не избудешь.Вот почему я – твой поклонник и поэт!Здесь – страшная печать отверженности женскойЗа прелесть дивную – постичь ее нет сил.Там – дикий сплав миров, где часть души вселенскойРыдает, исходя гармонией светил.Вот – мой восторг, мой страх в тот вечер в темном зале!Вот, бедная, зачем тревожусь за тебя!Вот чьи глаза меня так странно провожали,Еще не угадав, не зная... не любя!Сама себе закон – летишь, летишь ты мимо,К созвездиям иным, не ведая орбит,И этот мир тебе – лишь красный облак дыма,Где что-то жжет, поет, тревожит и горит!И в зареве его – твоя безумна младость...Всё – музыка и свет: нет счастья, нет измен...Мелодией
одной звучат печаль и радость...Но я люблю тебя: я сам такой, Кармен.
31 марта 1914
«Петербургские сумерки снежные…»
Петербургские сумерки снежные.Взгляд на улице, розы в дому...Мысли – точно у девушки нежные,А о чем – и сама не пойму.Всё гляжусь в мое зеркало сонное...(Он, должно быть, глядится в окно.Вон лицо мое – злое, влюбленное!Ах, как мне надоело оно!Запевания низкого голоса,Снежно-белые руки мои,Мои тонкие рыжие волосы, —Как давно они стали ничьи!Муж ушел. Свет такой безобразный..Всё же кровь розовеет... на свет...Посмотрю-ка, он там или нет?Так и есть... ах, какой неотвязный!
14 мая 1914
Последнее напутствие
Боль проходит понемногу,Не навек она дана.Есть конец мятежным стонам.Злую муку и тревогуПобеждает тишина.Ты смежил больные вежды,Ты не ждешь – она вошла.Вот она – с хрустальным звономПреисполнила надежды,Светлым кругом обвела.Слышишь ты сквозь боль мучений,Точно друг твой, старый друг,Тронул сердце нежной скрипкой?Точно легких сновиденийБыстрый рой домчался вдруг?Это – легкий образ рая,Это – милая твоя.Ляг на смертный одр с улыбкой,Тихо грезить, замыкаяКруг постылый бытия.Протянуться без желаний,Улыбнуться навсегда,Чтоб в последний раз проплылиМимо, сонно, как в тумане,Люди, зданья, города...Чтобы звуки, чуть тревожаЛегкой музыкой земли,Прозвучали, потомилиНад последним миром ложаИ в иное увлекли...Лесть, коварство, слава, злато —Мимо, мимо, навсегда...Человеческая тупость —Всё, что мучило когда-то,Забавляло иногда...И опять – коварство, слава,Злато, лесть, всему венец —Человеческая глупость,Безысходна, величава,Бесконечна... Что ж, конец?Нет... еще леса, поляны,И проселки, и шоссе,Наша русская дорога,Наши русские туманы,Наши шелесты в овсе...А когда пройдет всё мимо,Чем тревожила земля,Та, кого любил ты много,Поведет рукой любимойВ Елисейские поля.
14 мая 1914
«Смычок запел. И облак душный…»
Смычок запел. И облак душныйНад нами встал. И соловьиПриснились нам. И стан послушныйСкользнул в объятия мои...Не соловей – то скрипка пела,Когда ж оборвалась струна,Кругом рыдала и звенела,Как в вешней роще, тишина...Как там, в рыдающие звукиВступала майская гроза...Пугливые сближались руки,И жгли смеженные глаза...
14 мая 1914
Королевна
Не было и нет во всей подлуннойБелоснежней плеч.Голос нежный, голос многострунный,Льстивая, смеющаяся речь.Все певцы полночные напевыЕй слагают, ей.Шепчутся завистливые девыУ ее немых дверей.Темный рыцарь, не подняв забрала,Жадно рвется в бой;То она его на смерть послалаБелоснежною рукой.Но, когда одна, с холодной башниВсё глядит онаНа поля, леса, озера, пашниИз высокого окна.И слеза сияет в нежном взоре,А вдали, вдалиХодят тучи, да алеют зори,Да летают журавли...Да еще – души ее властитель,Тот, кто навсегда —Путь забыл в далекую обитель, – Не вернется никогда!
28 ноября 1908 – 16 мая 1914
«Я помню нежность ваших плеч…»
Я помню нежность ваших плеч —Они застенчивы и чутки.И лаской прерванную речь,Вдруг, после болтовни и шутки.Волос червонную рудуИ голоса грудные звуки.Сирени темной в час разлукиПятиконечную звезду.И то, что больше и странней:Из вихря музыки и света —Взор, полный долгого привета,И тайна верности... твоей.