Полное собрание стихотворений

Блок Александр Александрович

27 марта 1909

«Не спят, не помнят, не торгуют…»

Не спят, не помнят, не торгуют.Над черным городом, как стон,Стоит, терзая ночь глухую,Торжественный пасхальный звон.Над человеческим созданьем,Которое он в землю вбил,Над смрадом, смертью и страданьемТрезвонят до потери сил...Над мировою чепухою;Над всем, чему нельзя помочь;Звонят над шубкой меховою,В которой ты была в ту ночь.

30 марта 1909. Ревель

(Весна 1911)

«Когда

я прозревал впервые…»

Когда я прозревал впервые,Навстречу жаждущей мечтеЛучи метнулись заревыеИ трубный ангел в высоте.Но торжества не выносилаПустынной жизни суета,Беззубым смехом исказилаВсё, чем жива была мечта.Замолкли ангельские трубы,Немотствует дневная ночь.Верни мне, жизнь, хоть смех беззубый,Чтоб в тишине не изнемочь!

Март 1909

«Дохнула жизнь в лицо могилой…»

Дохнула жизнь в лицо могилой —Мне страстной бурей не вздохнуть.Одна мечта с упрямой силойПоследний открывает путь:Пои, пои свои твореньяНезримым ядом мертвеца,Чтоб гневной зрелостью презреньяЛюдские отравлять сердца.

Март 1909

«Весенний день прошел без дела…»

Весенний день прошел без делаУ неумытого окна;Скучала за стеной и пела,Как птица пленная, жена.Я, не спеша, собрал бесстрастноВоспоминанья и дела;И стало беспощадно ясно:Жизнь прошумела и ушла.Еще вернутся мысли, споры,Но будет скучно и темно;К чему спускать на окнах шторыДень догорел в душе давно.

Март 1909

«Когда, вступая в мир огромный…»

Евг. Иванову

Когда, вступая в мир огромный,Единства тщетно ищешь ты;Когда ты смотришь в угол темныйИ смерти ждешь из темноты;Когда ты злобен, или болен,Тоской иль страстию палим,Поверь: тогда еще ты воленГордиться счастием своим!Когда ж ни скукой, ни любовью,Ни страхом уж не дышишь ты,Когда запятнаны мечтыНе юной и не быстрой кровью, —Тогда – ограблен ты и наг:Смерть не возможна без томленья,А жизнь, не зная истребленья,Так – только замедляет шаг.

Март 1909

«Какая дивная картина…»

Какая дивная картинаТвоя, о, север мой, твоя!Всегда бесплодная равнина,Пустая, как мечта моя!Здесь дух мой, злобный и упорныйТревожит смехом тишину;И, откликаясь, ворон черныйКачает мертвую сосну;Внизу клокочут водопады,Точа гранит и корни древ;И на камнях поют наядыБесполый гимн безмужних дев;И в этом гуле вод холодных,В постылом крике воронья,Под рыбьим взором дев бесплодныхТихонько тлеет жизнь моя!

Март 1909

«Ты в комнате один сидишь…»

Ты в комнате один сидишь.Ты слышишь?Я знаю: ты теперь не спишь...Ты дышишь и не дышишь.Зачем за дверью свет погас?Не бойся!Я

твой давно забытый час,Стучусь – откройся.Я знаю, ты теперь в бреду,Мятежный!Я всё равно к тебе войду,Старинный друг и нежный...Не бойся вспоминать меня:Ты был так молод...Ты сел на белого коня,И щеки жег осенний холод!Ты полетел туда, туда —В янтарь закатный!Немудрый, знал ли ты тогдаСвой нищий путь возвратный?Теперь ты мудр: не прекословь —Что толку в споре?Ты помнишь первую любовьИ зори, зори, зори?Зачем склонился ты лицомТак низко?Утешься: ветер за окном —То трубы смерти близкой!Открой, ответь на мой вопрос:Твой день был ярок?Я саван царственный принесТебе в подарок!

Март 1909

Итальянские стихи

Sic finit occulte sic multos decipit aetas

Sic venit ad finem quidquid in orbe manet

Heu heu praeteritum non est revocabile tempus

Heu propius tacito mors venit ipsa pede. [16]

Надпись под часами в церкви Santa Maria Novella (Флоренция)

Равенна

16

Так незаметно многих уничтожают годы,Так приходит к концу всё сущее в мире;Увы, увы, невозвратимо минувшее время,Увы, торопится смерть неслышным шагом.

(Лат.)

Всё, что минутно, всё, что бренно,Похоронила ты в веках.Ты, как младенец, спишь, Равенна,У сонной вечности в руках.Рабы сквозь римские воротаУже не ввозят мозаик.И догорает позолотаВ стенах прохладных базилик.От медленных лобзаний влагиНежнее грубый свод гробниц,Где зеленеют саркофагиСвятых монахов и цариц.Безмолвны гробовые залы,Тенист и хладен их порог,Чтоб черный взор блаженной Галлы,Проснувшись, камня не прожег.Военной брани и обидыЗабыт и стерт кровавый след,Чтобы воскресший глас ПлакидыНе пел страстей протекших лет.Далёко отступило море,И розы оцепили вал,Чтоб спящий в гробе ТеодорихО буре жизни не мечтал.А виноградные пустыни,Дома и люди – всё гроба.Лишь медь торжественной латыниПоет на плитах, как труба.Лишь в пристальном и тихом взореРавеннских девушек, порой,Печаль о невозвратном мореПроходит робкой чередой.Лишь по ночам, склонясь к долинам,Ведя векам грядущим счет,Тень Данта с профилем орлинымО Новой Жизни мне поет.

Май – июнь 1909

* * *

Почиет в мире Теодорих,И Дант не встанет с ложа сна.Где прежде бушевало море,Там – виноград и тишина.В ласкающем и тихом взореРавеннских девушек – весна.Здесь голос страсти невозможен,Ответа нет моей мольбе!О, как я пред тобой ничтожен!Завидую твоей судьбе,О, Галла! – страстию к тебеВсегда взволнован и встревожен!