Полное собрание стихотворений

Фет Афанасий Афанасьевич

1840

Колодник

С каждым шагом тяжкие оковы На руках и на ногах гремят, С каждым шагом дальше в край суровый — Не вернешься, бедный брат! На лице спокойствие могилы, Очи тихи; может быть, ты рад, Что оставил край, тебе немилый? Помолися, бедный брат!

1840

Тоска по невозвратном

Опять в душе минувшая тревога, Вновь сердце просится в неведомую даль, Чего-то милого мне больно-больно жаль, Но не дерзну его просить у бога. И вновь маню высокий идеал, И

снова жизнь мне грезится иная: Так грешник-праотец, проснувшися, искал Знакомых благ утраченного рая!

1840

Невозвратное

Друг, о чем ты всё тоскуешь? Нет улыбки на устах, Черны кудри в беспорядке, Очи черные в слезах. — Я тоскую, я горюю, Ты ж не можешь пособить: Ты любила, разлюбила И не в силах полюбить.

1840

Вздох

Быть может, всё оставило поэта, — Душа, не плачь, не сетуй, не грусти! Зачем любить и требовать ответа? Ты изрекла мне вечное прости. Но будет жизнь за жизнию земною, Где буду вновь и светел и любим, Где заблещу прославленной звездою, Где я сольюсь с дыханием твоим!

1840

К лешему

На мшистом старом пне, скрестив кривые ноги И вещей наготой блистая меж древес, Ты громче хохочи и смешивай дороги, Когда красавица зайдет в твой темный лес, Где я люблю следить за чуткими зверями, — От страха робкая домой забудет путь, И, кузов уронив с душистыми цветами, Она пойдет ко мне на пламенную грудь.

1840

Хандра

1

Когда на серый, мутный небосклон Осенний ветер нагоняет тучи И крупный дождь в стекло моих окон Стучится глухо, в поле вихрь летучий Гоняет желтый лист и разложен Передо мной в камине огнь трескучий, — Тогда я сам осенняя пора: Меня томит несносная хандра.

2

Мне хочется идти таскаться в дождь; Пусть шляпу вихрь покружит в чистом поле. Сорвал… унес… и кружит. Ну так что ж? Ведь голова осталась. — Поневоле О голове прикованной вздохнешь, — Не царь она, а узник — и не боле! И думаешь: где взять разрыв-травы, Чтоб с плеч свалить обузу головы?

3

Горят дрова в камине предо мной, Кругом зола горячая сереет. Светло — а холодно! Дай, обернусь спиной И сяду ближе. Но халат чадеет. Ну вот точь-в-точь искусств огонь святой: Ты ближе — жжет, отдвинешься — не греет! Эх, мудрецы! когда б мне кто помог И сделал так, чтобы огонь не жег!

4

Один, один! Ну, право, сущий ад! Хотя бы черт явился мне в камине: В нем много есть поэзии. Вот клад Вы для меня в несносном карантине!.. Нет, съезжу к ней!.. Да нынче маскерад, И некогда со мной болтать Алине. Нет, лучше с чертом наболтаюсь я: Он слез не знает — скучного дождя!

5

Не еду в город. «Смесь одежд и лиц» Так бестолкова! Лучше у камина Засну, и черт мне тучу небылиц Представит. Пусть прекрасная Алина Прекрасна. — Завтра поздней стаей птиц Потянется по небу паутина, И буду вновь глядеть на небеса: Эх, тяжело! хоть бы одна слеза!

1840

Ночь и день

Мила мне ночь, когда в неверной тьме Ты на руке моей в восторге таешь, Устами ищешь уст и нежно так ко мне Горячей щечкой припадаешь! И

я, рукой коснувшись как-нибудь Твоих грудей, их сладостно взволную; Но днем ты ищешь скрыть, упав ко мне на грудь, Пожар лица от поцелуя — И мне милее день…

1840

Эпитафия

Любил он песням дев задумчиво внимать, Когда на звуки их березник отзовется, Любил о них поплакать, помечтать, Под этой липою лениво отдыхать; Теперь он спит — и не проснется.

1840

Арабеск

Черную урчу с прахом поэта Плющ обогнул; К брошенной арфе девственный пояс Крепко прильнул. Факел угасший подле папира Вечного спит; Гарпия-зависть, крылья раскинув, В прахе лежит. Но за Коцитом ты улыбнешься, Дивный певец; К урне прижался дар Аполлона — Свежий венец!

1840

Вечерний звон

(памяти Козлова)

Мечтанье было то иль сон? Мне слышался вечерний звон; А над рекою, под холмом, Стоял забытый сельский дом, И перелив тяжелых дум Давил мне сердце, мучил ум. Пустынный дом! где твой жилец? Увы! вдали поэт-слепец О родине не забывал И сладкозвучно тосковал. Он спит: его глубокий сон Уж не прервет вечерний звон. Но что ж, — певец земных скорбей, Ты не умрешь в сердцах людей! — Так я мечтал — и надо мной Пронесся чрез эфир пустой Какой-то грусти полный стон, И я запел «Вечерний звон».

1840

Водопад

Там, как сраженный Титан, простерся Между скалами Обросший мохом Седой гранит И запер пропасть; Но с дикой страстью Стремится в бездну Через препоны Поток гремучий И мечет жемчуг Шипучей пены На черный брег. Смотри, как быстро Несется ветка К кипучей бездне, Как струйка сильно Ее кидает С прозрачной мели На острый камень. — Мелькнула! — Полно! Из черной бездны Возврата нет. Слежу глазами За быстрым током. Как присмирел он Там, в отдаленьи; Как будто небо В нем хочет видеть Свою красу. Смотри: та ветка, Что там исчезла В пучине лютой, Плывет так тихо, Так безмятежно По вечной влаге. 1840

«Солнце потухло, плавает запах…»

Весна, весна, пора любви.

Пушкин

Солнце потухло, плавает запах Юных берез В воздухе сладком; лодка катится Вниз по реке; Небо прозрачно, плавает месяц В ясной воде. Там, за рекою, звездною цепью Блещут огни, Тени мелькают, вторится эхом Песнь рыбака; Здесь, над горою, к другу склонившись Легкой главой, Милая Мери с нежной улыбкой Шепчет: «Люблю». Мери, ты любишь! Скоро умолкнет Ночи певец, Лист потемнеет, — будешь ли так же, Мери, любить?..