Половецкий Хан
Шрифт:
Приподнявшись и осмотревшись по сторонам Кончак позвал Юрия, который был неподалеку.
– Юрий! Удалось тебе понять кто на нас напал прошлым вечером?
– Было сложно понять это… – немного понизив голос ответил начальник войска, – но я слышал слова многих русичей которые кричали: – "Бьет черную нечисть великий князь Игорь! Бьет поганых нехристей Святославич!" – Но они в основном использовали немного другие, не очень хорошие слова… – немного скривив лицо сказал Юрий
– Значит новгород-северский князь решил заступиться за наглого Всеволода… – задумчиво
Кончак нашел свою лошадь и быстро направился на поиски хана Кобяка. Тот оказался в окружении своих вельмож и начальников.
– Рад тебя видеть живым и здоровым! – громко поприветствовал лукоморского хана Кончак.
– И я рад что ты цел! – улыбнувшись ответил Кобяк.
– Много ль потерял людей? – спросил Кончак.
– Около пятисот-шестисот человек… – уныло ответил тот, – а ты сколько?
– Примерно столько же. – твердо сказал Кончак. – А знаешь ли ты кто напал на нас минувшей ночью?
– Не могу сказать. Думаю, что это проклятый Всеволод…
– Это был Игорь! – быстро исправил предположение союзника Кончак, – мои люди слышали, как русичи хвалили за победу над нами именно его.
– Если бы он встретился с нами в чистом поле, то и следа от его армии не осталось бы! – сжав зубы и клаки прорычал Кобяк приходя в ярость.
– Потому и пошел на хитрость, и напал тайно на нас, поскольку знал, что даже уставшая половецкая армия может их разбить, вот и проявил осторожность.
Кончак немного помолчал, глубоко вздохнул и продолжил:
– Вот что, хан Кобяк, нужно нам быть с тобой вместе как одно целое. Если будет война меж кыпчаками и русичами то падем мы по одиночке.
– Правду говоришь, хан Кончак. – наклонив голову ответил Кобяк, – Но ты бы еще все свои роды объединил бы, а то лишь часть донских орд у тебя в подчинении, еще много родов осталось в твоих владениях, тех что не хотят идти к единению. И ты сам знаешь нашего общего недруга, хана Алмана. Сколько раз пытался нас с тобой поссорить и орды наши унизить.
– Да, знаю его злые дела… – задумчиво ответил Кончак, – Но я знаю, как быть, чтобы покончить с этим беспределом. Я клянусь жизнью сыновей моих, что объединю все донские роды в одну, большую и сильную орду!
– Я готов помочь тебе в этом. – решительно сказал Кобяк.
– Я не хочу тебя вмешивать в эти междоусобицы. Я смогу справится с Алманом. Родов под ним много, и все его люди сильны. Но Алман глуп как мертвый осел, голову которого объели собаки. Он думает, что он умен, силен и влиятелен, но я сделаю так что все роды служащие ему восстанут против него.
Слова Кончака звучали очень твердо и решительно. Кобяк пожелал удачи энергичному хану, и сказал, что всегда готов прийти ему на помощь. Но в душе Кобяк боялся своего союзника. Он знал хитрость Кончака, его силу, его твердый и решительный характер. Сколько раз Кончак водил за нос русских князей еще при жизни Атрака, который по старости передал управление своему сыну. Кончак старался действовать
Но несмотря на страх, Кобяк испытывал перед Кончаком и восхищение и уважение. Он знал, что это человек чести, и все что он сказал – обязательно выполнит. Ему было известно о стремлении Кончака объединить все кыпчакские роды близ Дона под единое командование. А со временем, если на то будет воля Тенгри и великих предков, создать настоящий каганат. Но кто в таком случае станет каганом? Ведь тогда останется две больших орды, под двумя великими ханами, Кобяком и Кончаком. И войны меж ними не избежать. Но можно было поступить иначе, и оставить власть в руках каждого из них, оставаясь союзниками и действовать как одна большая орда, имея двух больших господ, как было у Сырчана и Атрака.
"Нет, не пойдет против меня Кончак. Он знает, что мое влияние на большую лукоморскую орду очень велико. Он предпочтет оставаться со мной в союзе нежели сорится". – подумал про себя Кобяк.
Вся объединённая орда быстро собралась и спешно двинулась обратно в степь, опасаясь нападения русской рати.
По дороге Кончак много думал о том, что произошло. Они так ничего и не добились. Переяславль остался почти нетронутым. А сама армия потерпела крупное поражение. Да и само поведение русских князей сильно злило гордого хана. Обида, нанесённая ему русскими князьями, глубоко засела в сердце. Он никак не мог смириться с тем что русские к его народу относятся с таким пренебрежением, считая их ниже себя. И те слова, которые русичи говорили во время ночной атаки на их полки…
– Пока я жив, не отступит от вас моя сабля, не отступит… – сказал, сжав зубы Кончак, думая про Переяславское и Киевское княжество.
Всадники так сильно гнали коней, что к вечеру уже достигли своих земель. Попрощавшись с Кобяком, Кончак направился к своему аулу, который уже расположился на территории просторной и живописной долины, омываемой небольшой и быстрой рекой. Это был так называемый летник, где стада могли вновь размять ноги и щипать травку на обширных пастбищах.
На подходе к лагерю, к войску стало приближаться множество всадниц, это были их жены. По унылому и немного потрёпанному виду своих мужей они поняли, что военный поход прошел неудачно.
На породистой лошади золотистого цвета приблизилась женщина, богато одетая. Ее накидка была вышита золотом. Рядом с ней был отряд воинов – ее телохранители. Она приблизилась к Кончаку. Он спешился и быстро подошел к ней.
– Кончак! Как ты? Выглядишь очень уставшим.
– Тарталла! Как я рад тебя видеть.
Он обнял свою жену и поцеловал ее в губы.
– Я смотрю что поход вышел неудачным…
– Ничего страшного, мы это исправим, уже скоро, – тихо и нежно сказал Кончак.