Полукровка. Эхо проклятия
Шрифт:
— На Кипр.
— Здорово! Представь, а я, когда в Швеции остался, в какой-то момент подумал: ну да нет худа без добра, хотя бы мир теперь посмотрю… Но какое там! За все двадцать лет лишь несколько раз по работе в соседнюю Финляндию смотался. Да один раз в Австрию слетал, «Парсифаля» послушал. А так…
— Ты в театре работаешь?
— Да что ты, бала! Какой театр? Кому здесь, на фиг, сдался русский артист второй категории Матос Головин? И тогда, в начале восьмидесятых, а уж сейчас — и подавно!
—
— Да чем только не занимался. Был и монтировщиком сцены, и плотником, даже водителем автобуса работал. А последние три года у нас с Хельгой свой маленький собственный бизнес. Фирма «Матозиус Шёстрем»! Идиотски звучит, правда?
— Очень даже красиво звучит, — не согласилась Самсут. — А что ваша фирма производит?
— Мы печем лаваши! — не без гордости озвучил Матос.
— Ла-ва-ши?! Вай ме! Ну и как бизнес?
— Отбою от клиентов нет, — улыбнулся отец. — Шведы обожают всякого рода экзотику. Особенно гастрономическую.
— Рада за тебя, папа. Ну, всё, мне пора.
— Что ж, пойдем, я хоть провожу тебя, — суетливо засобирался Матос. — Ты извини, дочь, я бы обязательно сам тебя отвез, но мы с тобой немножечко… — он махнул рукой в сторону стола, на котором красовалось початая бутылка коньяка, — …немножечко пригубили, а здесь с этим делом очень строго. Прав лишают влёт. А я теперь без машины как без рук.
— Я понимаю.
— Хочешь, я могу попросить Хельгу, и она отвезет тебя прямо в аэропорт?
— Не надо, папа, спасибо. Я прекрасно доберусь сама.
— Ну, как скажешь, — тяжело вздохнул Матос.
Они вышли во двор, и тут вдруг отец неожиданно вспомнил:
— Постой, Самсут, ты ведь собиралась спросить меня о чем-то важном!
— О, черт! Хорошо, что ты мне напомнил! — И Самсут, сбивчивой скороговоркой, поведала отцу о своем разговоре с Хоровацем и историю с таинственным наследством…
— …Даже и не знаю, что тебе на это ответить, — растерянно проговорил Матос, выслушав ее рассказ. — Скорее всего, это действительно просто розыгрыш. Ни о чем таком я никогда не слышал. Хотя я по глупости своей очень мало интересовался фамильными скелетами в шкафу и прочей генеалогией. Посему… Слушай, а что, если ключ к этой якобы загадке содержится в бабушкиной тетради?
— Так она у тебя? — встрепенулась Самсут.
— Ну да. Сам не понимаю, за каким таким лешим я решил взять ее с собой, уезжая на гастроли? Кажется, просто хотел скоротать время в пути, в кои-то веки поизучать семейные предания. Но как в автобусе раскрыл её — так сразу и убрал обратно в сумку. Я ж с армянским никогда не был в ладах.
— Послушай, папа, если эта тетрадка тебе сейчас не нужна, можно я возьму ее с собой?
— Да-да, конечно, —
— А это что? — спросила Самсут, взяв в руки дискету.
— Это… Это я как-то попросил одного здешнего армянина перевести текст на русский. Думал, может, употребить при случае в дело…
— Но так и не употребил?
— Нет. Здесь это никому не нужно и не интересно…
Они добрели до автовокзала — автобус на Стокгольм уже подали под посадку. Отец и дочь какое-то время молча постояли, обнявшись, словно бы успокаивая друг друга.
— Ты не забывай меня, бала! Очень тебя прошу! — Голос Матоса чуть подрагивал.
— Конечно, папа! — кивала ему Самсут, пряча мокрые от слез глаза. — Обещаю, как только мама с Ванькой возвратятся из Ставищ, я сразу же возьму его в охапку и мы приедем к тебе. Честное слово!
— Спасибо, дочь. Да, слушай, и вот еще что, — он слегка отстранился, полез во внутренний карман куртки и достал из него кусочек желтого пластика. — Вот, возьми.
— Что это?
— Это кредитка «Виза». В последние годы я понемножечку откладывал деньги. Там не очень много, тысяч двадцать-двадцать пять. Всё ждал подходящего момента, чтобы… И вот, как видишь, дождался.
— Папа, я не…
— Прошу тебя, ничего не говори! Просто возьми — и всё. Это для тебя и для внука. Очень тебя прошу!
— Спасибо, — дрожащими пальцами Самсут осторожно взяла кредитку.
— Код для снятия денег семизначный, — пояснил отец.
— Боюсь, столько цифр одновременно я не запомню, — грустно улыбнулась Самсут.
— Запомнишь, он очень простой. 320.26.94.
Услышав знакомое сочетание цифр, Самсут, не выдержав, разрыдалась в голос, уткнувшись головой в плечо отца.
То был номер телефона их ленинградской квартиры.
Глава девятая
…Как лев терзает добычу
Стокгольм, Швеция, 11 июня
Представители компании «Петрофон» продолжали держать свое слово: по возвращении в Стокгольм в условленном месте и ровно в условленный час ей передали авиабилеты — один на сегодня до Ларнаки и второй, на 18-е число, из Ларнаки в Санкт-Петербург. Одним словом, чудеса продолжались.
До вылета оставалось еще около пяти часов, и Самсут, у которой за сегодняшний день, помимо отцовского кофе, не было во рту маковой росинки, решила шикануть и отметить свое столь недолгое свидание со Швецией обстоятельным ужином в одном из местных ресторанов.