Полунощная Чудь
Шрифт:
Позади него Гарадас приказал зажечь факелы и расставить их по берегу, очертив светом периметр лагеря. Ярко светила луна, деревья и река были отчетливо видны. Все встали на колени и пили, не обращая внимания на Джайала, который по-прежнему стоял, не отрывая взгляда от противоположного берега и не замечая жажды или усталости. Потом он пошевелился и пошел прочь мимо жреца, стоявшего на коленях.
Джайал чувствовал, как его медленно куда-то тянет, что его ноги двигаются так, как если бы принадлежат кому-то другому.
Свет фонарей только портил ночное зрение именно тогда, когда оно было нужно ему больше, чем раньше. Последние два дня он видел мир, каким его видел Двойник. Но как раз сейчас это
Теперь он появился опять: насмешливый, вкрадчивый шепот. Голос говорил ему, смеясь и убеждая, что не нужно сражаться, сопротивляться, вообще не нужна никакая битва. Его двойник подскажет ему, что надо сделать. Просто вернуться к остальным и убить их всех. А потом они, вместе, пойдут на север, найдут их отца и убьют его, тоже. Он почувствовал, что ненавидит своих товарищей. Почему он вообще стремиться делать добро? Все испорчено — идет царство Исса, даже добро превратится в зло. Он верил, что Таласса — Светоносица, но только теперь он ясно рассмотрел, кто она такая: шлюха, запятнавшая его честь. И отец бросил его, забрал его единственную надежду, Жезл, и унес так далеко, что он никогда не найдет его. Мир стал плохим, испорченным, как чистое белое яйцо, протухшее в середине.
Ноги уносили его за периметр, туда, где не было света: один Джайал исчез, поглощенный темным видением. Он отдаст Зуб Дракона брату. Джайал вложил меч в ножны. От его света болят глаза: эти ужасные, противные вещи Ре. Он должен найти брата, который где-то там, в темноте. Надо только немного пройти вниз вдоль реки.
Внезапно Джайал пришел в себя и сообразил, что делает, голос резко замолчал. Мысли опять были его: теперь уже он контролировал сознание. Да, он был близко к тому, чтобы потерять себя, опять отдаться под власть Двойника. Но теперь он опять Джайал Иллгилл, знающий, где правда, а где ложь, он управляет и своим сознанием, и своим телом. Сердце билось как сумасшедшее: никто из остальных не заметил, что он ушел. Но сообразит ли Двойник, что он опять пришел в себя и ушел из-под его власти? Безусловно он появится, если Джайал будет один: они должны закончить то, что начали в могиле Маризиана.
Он шел все дальше и дальше по берегу реки, пока свет фонарей не превратился в маленькое пятно среди деревьев, а глаза привыкли к темноте. Зуб Дракона он вынимать не стал: пусть Двойник думает, что он все еще под его заклинанием.
— Давай, — прошептал он самому себе, — выходи, покончим с этим, и, наконец, обретем покой. — В ответ не раздалось ни звука. Надо подманить проклятую тварь.
Он подошел к реке и встал на колени, как если бы хотел попить из маленького бассейна с наветренной стороны от большого камня. Ледяные иголочки побежали по его шее, но когда он взглянул назад, не увидел никого. Возможно Двойник ушел, сообразив, что больше не управляет сознанием Джайала.
Внезапно Джайал осознал, насколько хочет пить. Он пил долго и яростно, утоляя жажду спуска с горы и бегства через лес. Журчание воды по камням, он слышал только его. Все мысли исчезли, как если бы в первый раз после Годы он не видел ничего: ни своим зрением, ни зрением Двойника. Как
И вот он услышал звук: но не журчание, а смешок. Джайал поднял голову, зрение вернулось: двойное зрение, потому что он не только видел темную реку перед собой, но и другую картину: он, Джайал, стоит на коленях над залитой лунным светом поверхностью. Двойник прямо за ним! Он попытался одним движением встать и обернуться, но слишком долго стоял на коленях, ноги свело, он потерял равновесие и неловко упал набок, пытаясь на ощупь найти Зуб Дракона.
Он был там: стоял прямо за ним, и над головой держал обеими руками большой камень. Джайал, на локтях, отполз назад, в тень; Двойник шагнул за ним. Что он собирается делать? Он не может убить его: они оба связаны невидимыми нитями, умрет один — умрет и другой.
Но Двойник бросил камень прямо ему в голову. Джайал уклонился, и тот скользнул по плечу. Двойник прыгнул вперед, Джайал, защишаясь, выбросил вверх руку, но Двойник уклонился и ударил Джайала сверху вниз в подбородок. От удара Джайал свалился в воду. Мощь удара Двойника потрясла его, он никак не ожидал, что в этом искалеченном теле таится такая чудовищная сила. Джайал стал карабкаться обратно, его тело было почти полностью в воде.
Но, когда вода накрыла его, он почувствовал что-то странное: ноги и спина мгновенно окоченели, как если бы на них попал ледяной яд. Он заставил себя выползти наполовину из воды, и тут Двойник опять прыгнул на него. Джайал блокировал удар одной рукой, второй попытался схватить врага. И тут он сообразил, что не так с водой — она была теплой, когда он пил из нее, а сейчас она холодна как лед — и замораживает. Двойник пихнул его назад, он потерял равновесие и опять упал в воду, хорошо здесь мелко. Спина пробила тонкую корочку льда. Двойник опять ударил кулаком вниз, Джайал увернулся, но кулак ударил его в поврежденное плечо. Он нырнул в сторону, пока Двойник еще не восстановил равновесие, и вскочил на ноги, не обращая внимания на боль.
Он взглянул вниз — оказалось, что он стоит на льду, который мгновенно сковал всю поверхность реки. Шум течения внезапно оборвался, как если бы заткнули кран. Джайал стоял не двигаясь, рука застыла на рукоятке меча. Двойник тоже не двигался. Джайал уставился на поверхность воды, превратившуюся в белое ледяное покрывало. И тогда с верховьев реки раздался душераздирающий вой.
Первым это заметил Гарадас: он поразился тому, что воздух в лесной чаще теплее, чем даже в Годе, а на деревьях еще есть листья. Но ничто из этого его не обрадовало: ничто из того, что шло против естественного хода вещей не могло обрадовать его. Года будет похоронена в сугробах следующие пять месяцев. Тогда откуда это беспричинное тепло? И температура воды тоже была неправильной: как если бы реку питал подводный теплый источник.
Он выругал себя за то, что оставил жену, и за то, что не позаботился о том, чтобы оставить Имуни на попечение Идоры. Он знал, что его дочка упряма и своевольна, и должен был догадаться, что она пойдет вслед за ним. А теперь она видела то, что не должен видеть ни один ребенок, и, более того, она в смертельной опасности. Как бы он хотел оказаться в Годе, в низком каменном доме, в котором жил его отец и отец его отца: никто не должен покидать горы в это время года. Идора сидит перед пылающим очагом, комната движется и плывет в оранжевом свете. Как это все не похоже на то, что перед ним! Если бы не луна и фонари, здесь было бы не видно ни зги, они в самой середине Леса Призраков. Южане сказали ему, что в древности здесь был город, но кроме башни и моста он не видел никаких признаков того, что кто-нибудь жил в этом месте, по меньшей мере со времен богов.