Полусредний мир
Шрифт:
— И что вы сделаете тогда, мессир?
— Ну, у меня много ценных идей. Переброска северных рек, например… Или полное уничтожение домовых мух.
— Но зачем?
— Для истинного величия. И потом, мухи переносят заразу…
— Но…
— Довольно, Ален, — решительно прервал его Злорн. — Время позднее, тебе пора. Мы и так засиделись. Прощай!
Ален вскочил, торопливо поклонился и вышел.
Злорн еще некоторое время постоял, задумчиво глядя в камин и бормоча: «А еще надо будет ввести единую валюту и установить твердый курс жемчуга…», потом взял со
В то самое время, как человек в капюшоне читал волшебную книгу, в старинном городе Каличе, в бродячем здании Магической академии собирался Большой Круг.
Почти все волшебники, входящие в Круг, были уже в сборе. Не хватало только председателя — Главы Магического Ордена и президента Магической Академии Керамира.
Волшебники расселись вокруг большого круглого стола, стоявшего посреди зала.
Над столом висела золоченая клетка с вороном. Дряхлая облезлая птица меланхолично дремала, закатив глаза, подернутые мутной пленкой. Волшебники, устроившиеся в высоких креслах, также один за другим погружались в дремоту — большинство собравшихся вокруг клетки были немногим моложе ворона.
Только один волшебник сохранял бодрость духа. Это был Косой Капонир — самый юный член Волшебного Круга. Именно его Глава Волшебного Круга Керамир опасался больше других — молодой и энергичный стопятилетний Капонир не скрывал своих председательских амбиций. Впрочем, до открытой стычки дело пока не доходило — авторитет Керамира по части раскрытия заговоров был слишком велик, и немало самоуверенных волшебников, пытавшихся подвинуть его с поста Главы Ордена, слушали следующую речь Керамира, специально посвященную им, лежа в длинном деревянном ящике, усыпанном цветами. Керамир не любил конкурентов.
Большой колокол на башне прозвонил двенадцать раз.
Капонир громко кашлянул. Волшебники один за другим стали просыпаться.
— Который час? — прошамкал один.
— Полночь, — ответил Капонир.
— А что, Керамир приехал? — спросил другой волшебник и приставил к уху большую слуховую трубу.
— Нет, — прогудел в трубу Капонир.
— Что? — не расслышал глухой. — Приехал? Так почему же он не заходит?
— Не приехал ваш Керамир! — раздраженно бросил Капонир. — Уж полночь близится, а Керамира нет.
— А? — не расслышал глухой. — Что? Наряжается?
Капонир махнул рукой и отвернулся.
— Гр-р-р-м, — прокашлялся осанистый волшебник с густой окладистой бородой. — Полагаю, ему уже следовало бы приехать.
— Да, я думаю, что он уже должен быть тут, — сказал тощий волшебник с жиденькой козлиной бородкой и редкими усиками.
— Судя по всему, Керамир уже должен быть в замке, — добавил маленький волшебник с пушистой седой головой, торчавшей на тощей коричневой шее как большой одуванчик.
— Что же он не входит? — беспокоился глухой. — Он ведь приехал! Почему же он не входит?
— Да, пускай входит, — сказали еще несколько волшебников. — Раз он приехал, ему следовало бы войти в зал.
Некоторое время волшебники повторяли эту мысль на разные лады, пока ее смысл окончательно не дошел до них.
— Так что же это получается? — всполошился тощий волшебник. — Значит, Керамира нет?
— Как — нет? — удивился бородатый. — Вы же сказали, что он приехал!
— Кто сказал, что он приехал?! — возмутился тощий. — Это вы сказали, что он приехал и вот-вот должен войти в зал!
— Я сказал?! Да как вы можете такое говорить! Это форменная клевета! Я всегда подозревал, что вы подлый и гнусный наветчик! И немудрено — всем известно, что вы купили свою родословную за триста реалов, а папаша ваш торговал на Гарбарском рынке тухлятиной!
— Что?! — вскочил тощий волшебник. — Да я вам бороду вырву за такие слова! Я потомок знатного волшебного рода! У меня имеется родовая грамота, дарованная королем Олафом Первым в две тыщи… две тыщи… В общем, очень давно! Это ваш род захудалый!
— Это наш-то захудалый?! — пораженный владелец роскошной бороды обратился к сидящим за столом. — Вы слышали, господа волшебники? Это наш род захудалый?! Да мы от Кобьялы, знаменитого колдуна, род свой ведем! Предок наш, преподобный Шимони, однажды был допущен к расчесыванию бороды самого Мервина! До сих пор у нас в семье хранится священная реликвия — волосок из бороды великого Мервина.
— Не знаю я, что это за волосок, — презрительно скривился тощий волшебник. — Но подозреваю, что вы, Гайду, сами выстригли его из бороды храмового козла отпущения!
— Козла?! — заревел бородатый волшебник. — Да как ты смеешь! Господа волшебники, подтвердите же, что это наигнуснейшая ложь! — обратился он к Волшебному Кругу.
— Да-да, — закивал глухой волшебник. — Совершенная правда! Нынешняя осень выдалась на редкость дождливой. Весь урожай священных кабачков сгнил на корню! Да какой урожай! У меня на огороде — вы не поверите! — вырос кабачок размером с медвежью голову!
Тут бородатый волшебник не выдержал и с ревом бросился на тощего.
Завязалась потасовка. Четверо волшебников бросились было разнимать дерущихся, но поскольку те махали кулаками совершенно беспорядочно, двое из волшебников-миротворцев сразу же получили по увесистому тумаку от тощего волшебника, а двое других — от бородатого. Такой выпад никак нельзя было оставить без внимания, и несостоявшиеся миротворцы тут же активно включились в драку.
За столом остался только глухой волшебник. Не обращая внимания на дерущихся, он увлеченно рассказывал дремлющему в клетке ворону, какие замечательные кабачки выросли эти летом на его огороде.
Волшебники, сцепившись в большой клубок, катались по полу, оглашая старинный зал площадными ругательствами. То и дело слышался треск разрываемых балахонов. Из клубка вылетали клочья вырванных бород, обрывки мантий, обломки волшебных палочек и оторванные кисточки от колпаков.
Напряжение нарастало. Волшебники, увлекшись дракой, не замечали надвигавшейся опасности. Клубок дерущихся подкатился к столу и…