Полусредний мир
Шрифт:
В заключение Нунстрадамус посулил ненавистному королевству Акирема показать, где раки зимуют, куда Макар телят гонял и почем фунт лиха.
Зал неистовствовал. Нунстрадамуса вынесли из зала на руках.
Когда толпа была у самого выхода, к Нунстрадамусу протиснулся запыхавшийся стражник.
— Там, там… — задыхаясь проговорил он, указывая в сторону Восточных ворот.
— Что — там? — высокомерно осведомился Нунстрадамус.
— Там… Иборг! — выпалил стражник. Толпа угрожающе зашумела. Нунстрадамус поднял руку. Гул постепенно смолк.
—
— Просится в город.
— Просится в город? — повторил Нунстрадамус. — Просится в город… Хм… Просится в город! Ну, раз просится, я думаю, стоит его уважить!
И толпа, воинственно потрясая кулаками, отправилась к Восточным воротам.
Иборг, возвратившийся с трехдневной охоты и ничего не знавший о событиях в городе, второй час маялся под Восточными воротами. В город его не пускали, уйти обратно в лес не давали, и оттого варяг-реформатор пребывал в самом скверном расположении духа.
Он уже мысленно приговорил к смертной казни задержавших его стражников, начальника караула, начальника стражи, начальника городской полиции, командующего войсками и бургомистра, и в данный момент как раз размышлял, следует ли казнить всю городскую управу в полном составе, или можно ограничиться каждым вторым.
При виде разъяренной толпы варяг-реформатор пережил несколько крайне неприятных минут, следствием чего стала унизительная дрожь в коленях и позорная сырость в штанах.
Он попытался было воззвать к толпе:
— Опомнитесь! Я ваш король! Что за произвол!
Мрачный мясник, стоявший в первой шеренге, подбросил в руке тяжеленный тесак:
— А ну, иди сюда, реформатор хренов! Я тебе в момент мозги повышибаю!
Иборг испуганно попятился.
— Бывший король Ковоса, именуемый Иборгом-реформатором! — торжественно провозгласил Нунстрадамус. — Ваша деятельность на посту главы государства признана ошибочной, шпионской и вредительской. Вы низложены и должны немедленно покинуть пределы королевства. Вам предоставляется двадцать четыре часа, чтобы пересечь границу Ковоса. В случае, если по прошествии двадцати четырех часов, считая с сего часа вы будете обнаружены на территории королевства, вы будете немедленно схвачены и повешены. Вам ясно?
Иборг был жалок. Он растерянно огляделся, ища поддержки, но натолкнулся на суровые лица горожан.
— Это недемократично! — проблеял Иборг. — Меня избрал парламент! Я требую повторных выборов, честных и справедливых!
Ответом ему был дружный хохот. Ворота захлопнулись.
Иборг еще некоторое время постоял под воротами, глядя на плотно закрытые створки, потом вздохнул и пробормотал: «В конце концов все не так уж плохо. Думаю, я смогу заработать на мемуарах… И еще можно вести раздел анекдотов в вечерней газете…»
Он развернул коня и понуро поплелся прочь.
Прошло два месяца.
Королевство Ковос процветало.
Жизнь постепенно вернулась в милое сердцу горожан дореформенное состояние. Снова работали мастерские и лавки, открылись бесплатные лечебницы и аптеки, а дети ходили в школу. Ударными темпами была восстановлена разрушенная реформами чугунка. Малиновый паровоз, украшенный цветами и ленточками, под звуки торжественного марша отправился в первый рейс от свежевыкрашенного здания Ковосского вокзала.
На площадях били фонтаны и цвели розы, в парках и в уютных скверах играли дети, а горожане занимали очередь на только что открытое огромное колесо обозрения. Словом, жизнь налаживалась.
Нунстрадамус был единодушно избран пожизненным императором и с большой помпой коронован в главном храме города при огромном стечении народа. По окончании церемонии Нунстрадамус объявил о двукратном снижении налогов, чем привел толпу в полное неистовство. Нунстрадамуса на руках пронесли через весь город и торжественно усадили на бархатный трон.
На центральной площади воздвигли колоссальную бронзовую статую Нунстрадамуса, а все прочие площади украсили его портретами, выполненными лучшими художниками королевства.
Нунстрадамус взялся за дело решительно. Первым делом он организовал большую чистку в магистратах, управах и поветах. Все реформаторы были безжалостно уволены и отправлены на принудительные работы в конюшни и свинарники на срок от месяца до двадцати лет — в зависимости от ущерба, причиненного их реформаторской деятельностью.
Он отобрал все алмазные и золотые прииски, земли, мануфактуры и мельницы, захваченные купцами-варягами вроде толстого Забру, и вернул их в королевскую собственность. Управлять ими он поручил наиболее грамотным и уважаемым гражданам Ковоса. Все они еженедельно отчитывались о результатах своей работы лично Нунстрадамусу. Треть доходов от этих предприятий он направлял на развитие производства, а две трети выплачивал населению, справедливо деля их между всеми гражданами.
За счет средств, конфискованных у бывших советников, Нунстрадамус распорядился назначить ежемесячное содержание старикам, вдовам и сиротам. Полусредний мир, никогда не слыхавший о пенсиях, был потрясен. Среди ковосских старушек с фантастической скоростью распространялись легенды о том, что Нунстрадамус — это вовсе не Нунстрадамус, а сам святой Фебруарий, спустившийся с небес.
Премьер-министр готов был молиться на него.
Граждане встречали каждую новую инициативу Нунстрадамуса неуемным восторгом.
Нунстрадамус отпустил усы и завел привычку курить трубку.
Каждый вторник он собирал заседания правительственного кабинета и заслушивал отчеты министров. Во время обсуждения он мягко, по-кошачьи прохаживался по кабинету, и тогда сидящие за столом непроизвольно сжимались.
Сегодня как раз вторник, и Нунстрадамус внимательно выслушал доклад о строительстве грандиозного свинарника на сто тысяч свиней.