Полутьма
Шрифт:
Тяжелый Дашкин вздох больно коснулся того места, где у меня, должно быть, умерла совесть. Обещала не пить. Еще первый раз, когда моя блонди все это безобразие увидела. Года так два назад. Но я же и не пью. Чуть подзадержалась с исполнением, ну и что. Тогда она смотрела на меня так же. Скрестив руки на груди пальчиками, перебирая кончики хвоста, что заканчивался как раз в районе накачанного предплечья. Дашку все называли «модель», и по-другому редко кто обращался. Было за что. Длинные стройные ноги, пухлые губы и блестящие белые волосы. Зеленые глаза девушки делали ее
— Я не пью, — спокойно сказала я, отлипая от двери и направляясь в комнату, — честно.
Тайная дочь двойника Шарлиз Терон следовала по пятам четкой модельной походкой. Когда девушка скинула туфли, даже не заметила. Поморщилась, усаживаясь на кровать. Знает, что мне сложно будет полы мыть, вот и идет чуть ли не на цыпочках.
— Я по делу, Даш, — сцепив руки в замок, я наклонилась чуть вперед, уменьшая давление на нерв, — прости, что просто так не звоню.
— Могла бы спросить, как у меня дела, — надув губы, девушка осторожно присела на край стула, — для начала хоть.
— Конечно, ведь ради этого вопроса ты всю ночь гнала свою красотку к черту на рога, — усмехнулась я, — я и так вижу, что у тебя все хорошо. Ты шикарно выглядишь.
— Ты тоже, — бордо растянулась в улыбке Даша, тряхнув головой.
Врать она не умеет. Нос девушки предательски покраснел, а внутри у меня все сжалось. Что за дерьмо? Зашипев, я поднялась на ноги.
— Лейтенант Синицына, отставить сопли.
— Есть отставить сопли, — пробурчала она, часто моргая.
— Даш, мне неприятно, что, смотря на меня, человек рыдает. Это ломает мою неустойчивую психику и не способствует выздоровлению. Жалость — не то, что делает меня сильной, окэ?
— Ты правда хорошо выглядишь, — кивнула она, сжав пальцы на коленях, — просто все это.
— Прошло, — прервала ее я, — все хорошо.
— Ты совсем одна, — просто констатирует она, вытерев нос бумажным платком, что ловко вытащила из сумки, — как дела с поиском бойфренда?
— Тут каждый второй мой потенциальный бойфренд, не видишь, что ли, — положив руки на талию выгибаюсь, насколько могу, — кто ж перед такой красотой устоит? Выбираю, прицениваюсь, — она наконец смеется, а облегченно выдыхаю, — пока мне хорошо одной. Возможно, всегда будет именно так. Это не самая большая проблема в жизни, правда?
— Да, — согласно кивает она, убирая выбившуюся ванильную прядь за ухо, — если тебе так хорошо, то да.
— Отлично. Теперь можем к делу?
Даша согласно кивает, приготовившись внимательно слушать. Ее лицо тут же становится серьезным, в уголках глаз кожа покрывается складками. Она всегда прищуривается, говорит, что так слышно лучше. У каждого свои привычки.
— Хозяина этого дома разыскивает полиция уже много лет, — спокойно начинаю я, меряя шагами комнату, — почему — неизвестно. А вчера наши с тобой друзья навестили местного участкового. Такое впервые и почему-то произошло именно тогда, когда я наладила свою жизнь в поселке.
— Тебе это не понравилось, — не спрашивает, а утверждает Даша, кивнув головой.
— Именно. Я не понимаю, почему они не пришли ко мне. У меня из вероятных вариантов лишь один, и он меня тревожит.
— Думаешь, что хозяин этого дома связан с… — голос Д. аши надламывается, а я киваю, — но он мертв, Сим.
— Ты видела его тело? — сложив руки на груди, я наклоняюсь к ней — Или знаешь того, кто видел?
Даша нервно сглатывает слюну и отворачивается к двери. Почему-то молчание давит на меня. Хочется схватить ее за плечи и хорошенько тряхнуть, но девушка, закусив губу, поворачивается и внимательно вглядывается в мое лицо.
— Сим, — кончик ее языка мелькает между губ, — ты понимаешь, что нездорова?
— Началось, — закатив глаза, я отхожу к плотно занавешенному ок. ну.
— Ему было больше двух тысяч лет, Сим! От него не осталось бы и горсти праха, понимаешь?
— Тогда почему они просто не пришли ко мне? — прошипела. я. — Пошли к участковому. Зачем?
— Ты пьешь свои лекарства? — спокойно спрашивает Даша, а я, зашипев, вцепилась в подоконник. — Сим, успокойся. Я узнаю все, что смогу, но это правда кажется паранойей.
— Этот мудак жив, Даш, — скриплю сквозь зубы, чувствуя, как кровь загорается пламенем, — я его кишками чувствую, понимаешь?
Со вздохом Даша поднимается со стула и достает новенький 11-й айфон.
— Говори имя хозяина дома, запишу себе и пробью.
— Вагнер Сергей Дмитриевич, 1987 года рождения, — зажмурившись, вспоминаю строчку из домовой книги, куда вносили меня после получения «наследства», — место рождения город Дрезден, Германия. Но он русский, в этом сомнений нет.
Звук, что раздается каждый раз, когда ее палец касался экрана, прекратился еще на отчестве. Жду, когда Даша допишет данные, но лишь слышу, как она глубоко втягивает воздух. Повернувшись, разглядываю растерянное лицо подруги, что невидящим взглядом уставилась в телефон. Она не моргает.
— Даша?
— Сим, — девушка кашляет и поднимает глаза, в которых плещется боль, — это наш сотрудник.
— Чего, б… — сглатываю, вспоминая, что обещала себе не материться, — что?
Глава 4
Она молчит слишком громко для моего мозга. Смотрит вниз и ковыряет носком, обтянутым в тонкий чулок, пол. Я вижу Дашкины плотно сомкнутые губы. Внутри все сжимается. Желание выплеснуть огненный кусок пламени изнутри невыносимо. Сгорать заживо, снова и снова, долбясь в чертовой агонии. Я понимаю это выражение. Прекрасно, мать его, понимаю, почему она так себя ведет.
— Он — вампир? — шиплю я сквозь зубы, с трудом удерживаясь на месте.
— Никто не знает наверняка, Сим, — тихо шепчет она, вновь поджимая губы, — но работает он там же, где, — она замолкает, не поднимая взгляд.
— Работала я, — чувствую, как от злости сжимаются кулаки, — да?
Снова предали. Снова. Втянув воздух сквозь зубы, я еле нахожу опору. Сегодня это ненависть. К единственному оставшемуся родному мне человеку. К дяде, чью сестру вместе с мужем убил вампир. Мою мать. Сердце колотится в горле, а перед глазами пляшут пятна.