Полвойны
Шрифт:
— Хотел бы я знать, что это такое, быть мужчиной.
— Думаю, для каждого из нас что-то свое. Видят боги, я не мудрец, но если я что и понял, так это что в жизни не так важно сделать что-то идеальное. – Бренд посмотрел на Колючку, которая трясла кулаком перед носом одного из воинов королевы. – Смерть ждет всех нас. Ничто не вечно. В жизни важно сделать лучшее из того, что найдешь на пути. Человек, который не доволен тем, что у него есть, ну, скорее всего, он не будет доволен и тем, чего у него нет.
Колл удивленно моргнул.
— Ты уверен, что ты не мудрец?
— Просто будь с ней честен. Этого она заслуживает.
— Я знаю, – пробормотал Колл, виновато разглядывая доски пристани.
— Ты сделаешь то, что правильно. А если нет, ну… – Бренд придвинулся ближе. – Тогда я тебя побью.
Колл вздохнул.
— Хорошо, когда есть, чего ожидать.
— Увидимся, когда вернешься. – Бренд хлопнул его по плечу на прощание. – А до тех пор стой в свете, Колл.
— Ты тоже, Бренд.
Запрыгивая на борт корабля королевы, Колл подумал, и уже не в первый раз, что и близко не так умен, как себе воображал. Надо бы не забыть, когда будет в следующий раз думать, какой он умный.
Он ухмыльнулся. Это было настолько похоже на то, что сказала бы его мать, что он почти представлял ее голос, произносивший эти слова. Он сжал старые гирьки на шее и посмотрел на верхушку мачты, вспоминая, как она кричала, когда он там раскачивался. Излишняя опека матери всегда была ему ненавистна. Теперь он отдал бы все за то, чтобы кто-нибудь снова его поопекал.
Он оглянулся, чтобы посмотреть, как королева Лаитлин опекает сына. Наследник трона, окруженный рабами и слугами, казался совсем крохой. Над ним высились два телохранителя-инглинга в серебряных невольничьих ошейниках.
Она проверила его пряжку на плаще, пригладила светлые волосы и поцеловала в лоб, потом повернулась к кораблю. Один из рабов встал на колени, сделав для нее ступеньку из своей спины.
— Здесь все будет в порядке, моя королева, – крикнул Бриньольф-клирик, держа одну руку на плече Друина, а другую подняв в тщательно продуманном благословении. – И пусть Та Кто Отыскивает Курс безопасно доведет вас до дома!
— Пока! – крикнул принц, и в то время как его мать поднимала руку, чтобы помахать, он выскользнул из-под руки Бриньольфа и понесся, хихикая, в сторону города, а его сопровождающие помчались его ловить.
Лаитлин уронила руку и крепко сжала поручень.
— Хотела бы я взять его с собой, но доверяю Варославу меньше, чем змее. Одного моего сына забрал меч, другого Министерство. Я не могу потерять третьего.
— Для принца Друина нет места безопаснее, моя королева, – сказал Колл, изо всех сил стараясь делать то, что делал бы Отец Ярви. – Торлби далеко от сражений и все еще хорошо охраняется, его стены никогда не завоевывали, и цитадель неприступна.
Колючка влезала на борт последней.
— Будь осторожна, – крикнул ей Бренд, когда она протопала мимо него по пристани.
— Ага, – проворчала она, закидывая ногу на борт. Она замерла, когда на нее упала тень королевы Лаитлин, застряв с одной ногой на корабле, а другой на пристани.
— Юная любовь – это сокровище, которое в юности поистине тратится попусту, – задумчиво проговорила королева, хмуро глядя на город, сцепив руки за спиной. – Мне приходится знать цену вещам, так что, поверь мне, в твоей жизни не будет ничего драгоценнее. Довольно скоро зеленые листья пожелтеют. – Она сурово посмотрела на своего Избранного Щита. – Думаю, ты можешь попрощаться и получше.
Колючка сморщилась.
— Моя королева, вы думаете, что я могу, или приказываете?
— Для Избранного Щита каждая прихоть королевы – приказ.
Колючка глубоко вздохнула, поставила ногу на пристань и потопала обратно к Бренду.
— Раз уж моя королева приказывает, – пробормотала она, откидывая пальцами, словно гребнем, прядь волос с его лица. Схватив его за затылок и притянув к себе, она долго и жадно целовала его, сжимая так сильно, что его ноги приподнялись над пристанью. А гребцы в это время одобрительно кричали, смеялись и стучали по веслам.
— Не замечал, что вы романтичны, моя королева, – пробормотал Колл.
— Похоже, я удивила нас обоих, – сказала Лаитлин.
Колючка оторвалась, вытерла рот, и эльфийский браслет на ее руке засиял золотым светом.
— Я люблю тебя, – сквозь шум команды услышал Колл ее ворчание. – И прости меня. За то, какая я.
Ухмыльнувшись в ответ, Бренд прикоснулся к шраму в форме звезды на ее щеке.
— Я люблю то, какая ты. Будь осторожна.
— Ага. – Колючка ударила его кулаком по плечу, потом гордо зашагала по пристани и перепрыгнула через борт корабля.
— Так лучше? – спросила она.
— Я вся растаяла, – прошелестела Лаитлин, и на ее губах играл лишь слабый намек на улыбку. Она в последний раз глянула на цитадель и кивнула кормчему. – Отчаливаем.
Королева пустого места
Они гуськом вошли в зал. Их было, может, дюжины три: тощие, как попрошайки, грязные, как воры. У двоих были мечи. У остальных – топоры дровосеков, охотничьи луки, мясницкие ножи. Одна девушка со спутанными волосами сжимала копье, сделанное из древка мотыги и старого лезвия косы.
Рэйт надул щеки, отчего порез на его лице запылал.
— А вот и герои.
— Некоторым бойцам вкладывают меч в руку на тренировочной площадке. – Синий Дженнер наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. – Обучают всю жизнь, как тебя. А некоторым приходится взять в руки топор, когда Мать Война расправляет свои крылья. – Он смотрел, как оборванная компания неловко вставала на колени полукругом перед помостом. – Нужна храбрость, чтобы сражаться, когда ты этого не хочешь, не обучен, не готов.