Поля, Полюшка, Полина... [СИ]
Шрифт:
– Ой, сейчас я вам покажу одну штуку, это портрет Полины, его дядька Василия в старом доме нашел, - и полезла искать его.
– Это в каком-таком доме?
– поинтересовался старый князь.
– Я так понимаю, в доме барышни Полины, что за озером. Он почти цел. А вот Ваш, кажется, совсем в руинах стоит...
– и осеклась, - стоял, ну, там, в нашем времени. Ой, что-то не найду я миниатюру. Потеряла что ли, когда бежала?
– Нет. Не потеряла, - подойдя к подруге и обняв ее, сказала Полина. Она еще у своего
– У жениха, - тихо сказала Полюшка.
– Ему послали портрет, - и потупилась.
В это время Василий закончил с рисованием и стал объяснять всем, что значит тот или иной рисунок. Все с интересом рассматривали изрисованный листок и задавали вопросы. А потом старый князь встал, и громко сказал:
– Врешь ты все. Ты, небось, из цирка сбежал. Был у нас тут такой артист. Так его мой дружок Стромилов, выпорол, как след, и в клетку посадил. Так и сидит там, по сей день. Совсем на человека не походит. Его из миски кормят, как собаку и соседям показывают. Все смеются. Он тоже заливал много, правда, не так как ты. Тебя, видать, совсем бы запороли и в острог! За таки предсказания.
– Ну, не верите и не надо, - обиделся Васька.
– А я все правильно рассказал.
– А покажи ему свой сотовый, - нашелся Владимир, и улыбнулся, - что он на это скажет?
Васька достал из кармана свой телефон и включил его. Телефон издал мелодичный звук и все вздрогнули, даже Полина.
Князь с опаской взял в руки мобильник. Повертел его в руках, а потом нажал на какую-то кнопку и сразу попал! Из телефона ему ответили - Вы находитесь вне зоны сети... И на русском и на английском. Старый князь побледнел, еще раз повертел неизвестную ему штуковину и вернул Василию.
– Музыкальная шкатулка что ль?
– спросил он.
– И огоньки какие-то горят... Свечки что ль вставлены?
– Нет. Это телефон. По нему люди разговаривают. Я набираю вот эти кнопочки и говорю с друзьями, которые находятся от меня за тысячу километров, ну, или просто за версту, как у вас говорят.
– Ой! Ну и здоров же ты трепаться! Болтаешь не в меру. Видать тебя твой барин совсем распустил.
– Не верит он!
– сказал Владимир.
– Да и не настаивай. Потом сам увидит и поймет, что ты был прав.
– А что он увидит-то?
– спросила Ирина.
– Ты домой-то собираешься возвращаться, или тебе тут больше нравится?
– спросил Василий
– Конечно, собираюсь. А как?
– А так. Надо князю у Марии серьги выманить, - сказала Полина, а то мы обратно не вернемся. И к тому же их надо вернуть озеру.
Старый князь поднял голову и внимательно посмотрел на молодых людей.
– Чтой-то мне сдается, что об одних и тех же серьгах речь идет?
– О тех, в которых Мария была на балу, когда я вместо Вашего сына там ее жениха изображал. Шептал там ей всякие пошлости на ушко, а сам серьги рассматривал.
– И при этом не забывал сверлить взглядом меня, - засмеялась Полина.
– Я тоже была там вместо барышни. Да так глазел на меня, что это стало всем заметно...
– Я не позволяю себе таких вольностей в отношении дам, - возмутился молодой князь Владимир.
– Значит, надо было не в постели нежиться с любимой барышней, а на бал идти. А то мы там с Полиной за вас отдувались, и в любой момент нас могли раскрыть.
– Мария маменьке сказала, что ей сережки старый князь подарил. Не хотела сказывать, что в воде найдены. Мол, в честь предстоящей свадьбы с его сыном, - сказала Полюшка, - тогда еще бал был в честь их с Владимиром помолвки.
– Так и я, старый дурень, подмены не приметил!
– воскликнул старый князь.
– Знать и завтра все гладко сойдет. Собирайся, сын, езжайте венчаться, только вот сейчас пару строк дружку черкну. Он написал письмо своему старому другу, тщательно его заклеил и запечатал своим перстнем печаткой. После чего вручил его в руки сыну и велел срочно уезжать.
Князь Владимир вывел из конюшни своего Демона, вскочил на коня, потом аккуратно посадил впереди себя свою ненаглядную Полюшку и, махнув всем рукой, ускакал.
– И вам пора по домам. Вертайтесь каждый в свой дом и ждите завтрашней свадьбы. Полю там уж обыскались. А ты, потомок, пореже рот раскрывай, не сильно-то ты к говору нашему привык. Тебя утром умоют, оденут, там я подойду, благословлю. В храме уж все гости соберутся, а ты в карету садись и в храм поезжай. Потом, когда с невестой рядом стоять будешь, так там и не приметит никто, что ты не мой сын. А Полю твою должны так вуалью закрыть, чтоб ни одна собака, до поры, не поняла, что венчается не Мария. Это уж моих рук дело. Это я графу отпишу. Ксанка, снесет письмо и Полину проводит. А ты моего коня бери и в имение скачи.
– Я их одних ночью по лесу не пущу, - возразил Владимир. Мало ли чего случиться может.
– Да что с ними будет-то? Тропа тихая, да с Оксаной, твоей Полине бояться нечего. Все! Пора дело делать. Да скажи Игнату, чтобы коня обтер и мне воротил. Я завтра поутру тоже в храме быть обязан. А на свадьбе с графом мою женитьбу обсудим, и с Марией по поводу серег надо словом обмолвиться. А коль не отдаст?
– А что там! Я видел, где она их прячет, - сказал Владимир.
– Украсть хочешь?
– возмутился князь.
– Негоже!
– А что делать-то? Иначе все опять кувырком пойдет. Серьги должны быть с брошью. И их надо вернуть. Пока они куда-нибудь не пропали.
– А коли что не так?
– спросил князь.
– Как сын выкручиваться будет.
– Он уж венчан будет. Ушлете их куда-нибудь в отдаленное имение. Ведь уходить с нами они не согласятся. Да и уйти-то без серег сможем только мы вдвоем с Полиной.