Поля, Полюшка, Полина... [СИ]
Шрифт:
Вдруг конь под ним заволновался, вытянув голову, стал втягивать ноздрями воздух. Насонов понял, что тот почуял кобылу. Граф улыбнулся - вот и Мария. Сейчас он поравняется с ней и заведет светский разговор, вроде ни о чем, но при этом все выведает. Он надеялся, что та без обиняков ему все расскажет, ведь деревенские жители, хоть и дворянского сословия, более прямолинейны, они не умеют играть, и не привыкли к светским недомолвкам и интригам.
Мария вздрогнула, и обернулась. За ней, на гнедом жеребце ехал тот, о ком она сейчас думала - граф Насонов. Она немного покраснела, чем привела графа в недоумение. Ему казалось, что девушка краснеет лишь тогда, когда ей нравится мужчина. Это его заинтересовало. Он поравнялся с нею на узкой тропе, и приветственно приподнял шляпу. Она слегка нагнула голову и опять покраснела. Они ехали рядом. Его колено слегка касалось ноги Марии. Ей почему-то стало холодно, потом жарко, и она совсем растерялась. Это не входило в ее планы. Она вовсе не хотела что-то чувствовать к нему. Ей совсем не надо в него влюбляться! Да она была совершенно уверена, что вообще не способна на какие-либо чувства! Мария не понимала, что с ней происходит, а Насонов как раз наоборот - сразу все понял и, слегка улыбнувшись, заговорил с ней:
– Утро доброе, барышня.
– Доброе, - ответила смущенная Мария.
– Вы давно катаетесь?
– спросил граф, будто не зная, когда она выехала на прогулку.
– Давно уж.
– И замолчала, - потом подняла глаза и спросила, - Я не знаю, как Вас величать. Вот Вы знаете мое имя...
– Александром.
– Я буду Вас звать Алексом, можно?
– игриво спросила она.
– Тогда я буду называть Вас - Мари, - Вы позволите?
– Буду рада!
– засмеялась Мария и показала графу ровный ряд белоснежных зубов.
А она совсем не дурнушка!
– Подумал Насонов. Может приударить за ней, а там будь, что будет?
– Сдается мне, что бы Вы решили теперь приударить за мной?
– сказала Мария, будто угадав его мысли.
Александр побледнел. Он испугался. А чего он и сам не знал. То ли такой догадливости этой деревенской девушки, то ли нежданно зародившихся к ней и непонятных еще ему чувств.
– Вы не против? Что ж, это замечательно. Может, сделаем еще круг?
– Извольте!
Молодые люди проехали по лесной тропе бок о бок, иногда соприкасаясь ногами, при этом, и того, и другого посещали неведомые ранее чувства, они не знали, что это за чувства и почему такое происходит, но не пытались отстраниться друг от друга, да и некуда было - тропа не позволяла. Вскоре они выехали на луг и пустили лошадей в галоп. Лошади будто этого и ждали - фору дала кобыла Марии, она вырвалась вперед, и граф залюбовался ее наездницей. Девушка легко и грациозно держалась в седле. Его конь тоже пустился вскачь, вслед за кобылой, он уверенно нагонял подругу, а Насонов вдруг подумал о том, что он был бы тоже рад поскорее нагнать ее наездницу и сделать с нею то, о чем мечтал его конь...
Спешившись, и ведя лошадей в поводу, они не спеша шли по высокой траве, солнце уже было высоко, становилось жарко, граф достал платок и предложил Марии, она приняла его и вытерла выступившие на лбу капельки пота.
– Благодарю, - сказала она и вернула ему платок.
– Вы хорошо ездите верхом, - воскликнул Насонов.
– Я с детства в седле, - ответила ему Мария.
– А почему в мужском, а не в женском?
– поинтересовался он.
– Вы, конечно, заметили, что я хромаю?
– спросила она и слегка покраснела.
– Ну, это почти незаметно, - и тоже покраснел.
– Обманывать нехорошо!
– Я правду говорю. Это едва заметно.
– Вот поэтому я и езжу в мужском седле. Так было надо, для моих ног.
– Вас кто-то лечил? Лекарь посоветовал Вам?
– Нет. Были тут разные шарлатаны. Только один пожилой француз, который со мной и сестрицей занимался - попросту воспитатель. Он учил нас танцам и французскому, да был такой наездник отменный, что приучил и меня. Мне неприлично об этом, да Вы и сами догадаться должны, что именно такое положение бедер, помогло мне.
– А вы откровенны.
– Да. Мне нечего скрывать. Надежды на удачное замужество уж нет, а старому князю я и такая подойду.
– Мари, я Вас не понял, Вы замуж собрались за старика?
– Он не совсем старик, князь Волоховской еще совсем не старый мужчина.
– Я не ослышался? И Вы! Теперь за старшего?
– Да.
– Вы согласились?
– удивился граф.
– Ах, Алекс, за младшего я отказывалась выходить, но нынче батюшка настоял. А теперь, мне уж все равно! Кому я такая нужна?
– Вы к себе несправедливы!
– воскликнул Александр.
– Изволите шутить? Мне не до шуток. Я только Старому князю и надобна. Да не из-за своей молодости, а из-за заливных лугов, что за мной дают!
– И Вы согласны на такую унизительную сделку?
– Батюшка уж сговорился с князем. Все решено! Скоро будет бал в честь помолвки, и все. Осенью под венец. Князю время дорого. К зиме обещался меня в Петербург свезти. Там я и развлекусь. Только из-за этого и согласилась. Мне здесь тоска...
– Ах, Мари, как Вы можете?
– воскликнул граф.
– Вам обязательно найдется более подходящая партия. Вот хоть бы в Петербурге.
– Уж, не про себя ли, Алекс, сказываете?
– кокетливо улыбнувшись, сказала Мария.
– А почему бы и нет?
– сам от себя не ожидая, сказал Александр.
– Мне давно пора остепениться, завести семью, детей. Матушка все твердит и твердит - пора!
– Вы должно быть расстроены, из-за неверности Полины? И делаете такие поспешные решения. Нет, я Вам не пара. Так Вы, поди, и сами знаете!
Насонов промолчал. Он смотрел на девушку и не понимал, почему раньше не замечал, как она хороша - гордый взгляд, стройный стан, да и умом бог не обидел. Одним словом - чем не невеста. Матушка расстроится, коли узнает про ее хромоту. Так и не видно почти, а не посвататься ли самому? Пусть и не сложится, так от постылого брака освободится! Теперь она мне нужна, подумал он. У меня здесь нет никого, кто поможет мне разобраться в той пикантной ситуации с двойниками. А почем знать? Может, она уж все проведала? И не сама ли участие принимала в том машкараде, что на темной лесной тропинке видывал? Одни вопросы... Нынче же выспросить надобно, что за люди там были.