Поля, Полюшка, Полина... [СИ]
Шрифт:
Подошла Парашка, принесла запотевший графин с вишневой наливкой. Граф выхватил его у девки из рук, налил в рюмку, выпил и откинулся на козетке. Бодрящая жидкость растеклась по жилам и ему сразу похорошело.
– У кажного свои радости! Ты вот к вишневой наливке слабость имеешь, а я к девкам! Нам с тобою, граф, делить нечего. Мы спокон веку вместе, и родня теперь!
– сказал князь, - а вот, на Марии не женюсь теперь, хоть что со мной делай! Это мое последнее слово! И пусть она мне серьги назад вернет, что я ей перед свадьбой подарил!
– Это каки таки серьги?
– оживилась графиня.
– С виноградными гроздьями что ль?
– Они самые и есть!
– подтвердил князь.
– Да забирай!
– в сердцах сказа старая графиня, - Не нужные они нам!
– Вот и хорошо, пойду к нянюшке, пусть у Марии в спальне их найдет и мне вынесет.
Князь встал и, выйдя из гостиной, быстрым шагом пошел к спальням барышень. Ему надо было до прихода няньки вернуть на место все, что унес Владимир. Он огляделся, в этой части дома была тишина, он толкнул дверь спальни, и прошел в комнату. Подойдя к зеркалу, он открыл ящик туалетного столика и быстро выложил в шкатулку все, что лежало у него в кармане. Потом так же тихо вышел из спальни и крикнул няньку. Странным ему показалось то, что серег он так и не увидел - ни в шкатулке, ни около нее.
– Степановна, ты где? Отзовись!
– крикнул князь. Из бывшей спальни Полины вышла заплаканная нянька.
– Ну, а тебя каким лешим сюда занесло?
– спросила она у князя.
– Да вот, за серьгами пришел. Графиня велела отдать мне серьги, что я Марии подарил.
– Аль не стыдно тебе, князь?
– хитро поглядев на него, сказала старуха.
– Мы ж с тобой оба знаем, что не ты моей ягодке серьги дарил?
– Хватит упираться, старая, ты ж тоже знаешь, что без них Полине и Владимиру отсель не уйти. Неси их мне, я за ними пришел. Ведь пора им, потомкам-то, уходить. Не ровен час, как все откроется. Как бы худа не было!
– Знаю, Илья Петрович, что об деле печешься. Токмо нет их у нее. Ни Марии нет, ни серег. Там и другого-то нету. Украли все!
– Полно врать! На месте все, поди, глянь!
– сказал князь.
– А не ты ль их к рукам прибрал?
– спросила старуха.
– Коли б прибрал, так и не пришел бы!
– Да, что там! Нет их у Марии. Видала я, как тот, что на сына твово смахиват, в карман их клал. Вернуть ему я их велела. Так видно зря! Он их обратно положил, а больше я и не видала их. Как провалились!
– Аль не врешь?
– спросил князь и побледнел.
– Неужто и впрямь нет их у вас?
– Нет, опечалятся, поди, потомки-то!
– тихо зашептала старуха.
– Так и комнату Полюшкину скоро под спальню для гостей обустроят, куда уходить-то будут!
– запричитала нянька.
– Как так?
– изумился князь.
– А вот так! Давеча, еще до отъезда барышни, графиня мне сказывала, что, мол, спальня младшей дочери теперь комнатой для гостей будет. А зеркало, убрать. Не модное теперь!
– Ну, старуха, если что прознаешь, весточку пришли. И не плачь, с Марией все в порядке, воротятся скоро.
– Поди знашь?
– удивилась нянька.
– Я зря болтать не привык. Коли говорю, так все в точности и будет!
– Иди, князь. Молчать я буду. Все думаю, куда же серьги подевались?!
Илья Петрович чуть не загнал коня, приехав к себе в имение, он пулей влетел в кабинет, и упал на диван, лицо его было бледным и не обещающим ничего, кроме неприятностей. К нему подбежала Оксана, взяла за руку, прижала ее к груди, и замерла.
– Плохо дело!
– сказала через некоторое время Оксана.
– И впрямь никуда!
– устало сказал князь.
– Зови всех сюда. Серьги пропали!
– Это я уж поняла, - сказала Оксана.
– На Марии их не было точно, да и Владимир сказывал, что в руках их держал, когда в спальню за ними полез. Выходит, они в доме были, а Владимир их выронил, когда впопыхах из окошка прыгал.
– Эх, Оксана, все у тебя просто - взяла за руку, да мысли мои прознала! Что делать-то теперь?
– А не тужи, князь, подумаю я. Кто мог их выкрасть, и для чего это ему надобно. Иль просто возле окошка лежат в травке. Дожидаются, что их найдут, а, может, и совсем пропали. Кто знает, где их Владимир выронил?
– задумчиво сказала Оксана.
– Точно! Надобно послать туда Полюшку с Владимиром, пусть каждую травинку, каждую былинку обыщут! И надобно еще, чтоб пожили они там. В спальне у Полюшки. Нянька сказывала, что зеркало выбросить хотят, а в самой спальне комнату гостевую сделать! Так пусть наврут чего, что я тут ремонт затеял, полдома разобрал, иль, что пожар тут у меня случился... Надо зеркало оберегать, так пусть там и ошиваются, а я здесь покумекаю, чтоб на правду похоже было, - князь встал и заходил по кабинету, - ну, где они все запропали?
– грозно крикнул Илья Петрович, он был расстроен и зол.
– Не спеши, Илья Петрович, время есть еще. Пока Мария с кавалером не воротятся, ничего в доме менять не будут, - успокаивала князя Оксана.
А Ирина сидела и горько плакала. Надежда на скорое возвращение домой рассыпалась в прах! Плечи у нее вздрагивали, а из глаз катились крупные слезы и капали на ковер...
22. БЕГЛЕЦ
Вечернее солнце уже совсем не пекло, лес готовился ко сну, где-то вскрикивали птицы, деревья стояли тихо и едва шелестели листьями, стволы старых елок скрипели, качаясь на ветру, цветы складывали свои лепестки и тоже засыпали. Скоро все вокруг накроет туманная мгла, в лесу станет темно и жутко. Все лесные обитатели спешили к дому, зарывались в норах, укладываясь поудобнее, чтобы утром снова отправиться по своим делам, а с восходом солнца встретить новый день, и радоваться, что он настал.
По лесной дороге устало шагал человек. Он был грязен и оборван, волосы давно не чесаны, борода всклокочена. Он шел, слегка пошатываясь, от чего создавалось впечатление, что он был пьян или очень голоден. Мужчина часто озирался, будто боясь чего-то, он вздрагивал от каждого скрипа, от каждого шороха. Вот он увидел густой черничник, почти весь синий от созревших ягод, он шагнул с дороги, опустился на колени и стал жадно обгладывать веточки растения, вырывая их с корнем. Немного насытившись, он встал и, качаясь, снова вышел на дорогу. Он шел к горелому лесу, где соорудил себе небольшой шалаш, зная, что туда совсем никто не ходит, а значит, там он будет в безопасности. Уже смеркалось, после вчерашней грозы лес был влажным, над травой сгущался туман, ему надо было побыстрей добраться до своего убежища и он из последних сил побежал. Вот появилось болото. Сейчас он пройдет безопасной тропой в сгоревшую часть леса, залезет в свой шалаш и, наконец, отдохнет, забывшись тяжелым сном.