Поляна, 2014 № 02 (8), май
Шрифт:
— О! Горжусь!
— А Суворов с Кутузовым?
— А это мимо!
— Почему?
— Они люди войны. Гениальные, мудрые, но люди войны. А я против. Их профессия — человека убивать. Вот ставят им памятники. Зачем? Надо помнить хорошее и напоминать о нем. А мне памятник Суворову напоминает, сколько народу полегло под его руководством и благодаря его руководству.
— Так он родину защищал!
— Кого защищал? Сплошные захватнические войны! Сплошной рейдерский захват!
— Так ему приказали.
— Не полез бы в военные, — не приказали бы.
— Он империю расширял.
— Зачем?
— Как зачем?
— Что с этой империей делать? Ты за
Я бы эту империю от Сахалина до Урала сдал бы в аренду японцам. Все равно эти наши воры и дебилы у власти ничего там никогда не сделают, а так хоть нашим же людям будет лучше жить. И война не нужна. Просто менеджера нанять. Пока совсем все не просрали.
— Степаныч, ты же буддист. Ты же можешь превратиться в урчание кота. Откуда в тебе столько негатива?
— Я буддист через два — на третий.
— Разве так бывает?
— А разве так бывает? — Степаныч показал пальцем на окно кухни.
За окном, как по заказу, захлопали взрывы, замелькали сполохи праздничного салюта, придавленные низкими снежными тучами. Степаныч встал, брезгливо задернул занавеску.
— Если хочешь тематический тост, давай за Белку и Стрелку. Они ни в чем не виноваты.
— Наливай!
— Представляешь, что я в телевизоре видел! Их чучела выставляют в Музее космонавтики!
— Это кому мозга хватило?
— Наверное, какому-то чучелу, хотя у чучел мозга нет.
Я не помню, через какое количество рюмок самогон примирил Степаныча с действительностью. Мы пели «Заправлены в планшеты космические карты», «Я земля», «Знаете, каким он парнем был». Потом он пообещал коту Ошо отправить его в космос. Ближе к утру Степаныч выдохнул: «Поехали» и уснул на столе.
А послезавтра он опять будет превращаться в урчание кота.
Валерий Румянцев
«Время уходит сквозь сжатые пальцы…»
«От политических шутов…»
Олег Солдатов
Кошелек
Уволенный за недостачу кладовщик Злоключаев брел по Тверской-Ямской, втягивая голову в плечи и поднимая воротник старенького пальто. И вдруг на углу Дегтярного переулка, возле фонарного столба, он увидел оброненный кем-то кошелек. Кровь застучала в висках Злоключаева. Он остановился, украдкой глянул по сторонам и осторожно ткнул находку носком ботинка.
— Кошелек нашли? — услышал он над духом. — Повезло… Берите! Хозяина все равно не сыщешь.
Злоключаев обернулся и увидел рябого паренька, участливо выглядывающего из-за его плеча.
— Разделим поровну. Теперь вроде как все наше, — искушал тот. — Берите, что ли… Чего ж вы ждете? А то ведь и другие заметят.
— Понимаете ли, — признался Злоключаев, — я бы с радостью, но радикулит, знаете ли…
— Понятно, — кивнул рябой, наклоняясь за кошельком. — Отойдемте в сторонку. Посчитать бы надо…
Они завернули в ближайший сквер. Вокруг, казалось, не было ни души.
— Ну, считайте, — хитро подмигнул рябой, протягивая кошелек Злоключаеву.
— Видите ли, — кисло улыбнулся Злоключаев, — я бы с радостью, но руки, знаете ли, не того… ничего не поделаешь, профессиональное… да и очки позабыл… Считайте уж вы.
— Ясно, — хмыкнул рябой, заглядывая внутрь бумажника и перебирая корявыми пальцами. — Десять тысяч! — наконец объявил он. — Выходит, ровно по пять косых на брата. Ну, вот вам, берите… — и рябой сунул в дрогнувшую руку Злоключаева несколько бумажек.
Вдруг чья-то могучая тень заслонила небо.
— Кошелек не находили, ребята? — прогремело откуда-то с высоты.
Злоключаев задрал голову и увидел чудовищного вида громилу с бесстрастными ледяными глазами и небритыми скулами.
— Находили, — честно признался он, протягивая деньги.
— Ну так верни, то ж мой!
Злоключаев попятился, ткнулся спиной в кирпичную стену и с надеждой поглядел на рябого. А тот сунул кошелек громиле и процедил:
— Еще и брать не хотел… Профессиональное у него, видишь ли…
— Да тут, небось, не все, — с сомнением произнес громила, опуская кошелек в карман куртки и забирая деньги из руки Злоключаева. — Ну-ка, покажи мне свои, а я проверю нет ли там моих… — И широкие медвежьи лапы потянулись к Злоключаеву, хватая за воротник и ощупывая бока.