Полынный мёд. Книга 1. Петля невозможного
Шрифт:
– С научной точки зрения, пример не корректен, – тут же заявил Шамошвалов. – Ведь вы, мой молодой друг, наверняка не выяснили, откуда, с какой целью и по какой причине ехала эта почтенная женщина, какие контакты и с кем у нее были до поездки и еще раньше…
– Все это лабуда, – вдруг сказал племянник-митёк. – Я попыхтеть хочу.
– Чего? – разом спросили все.
– Ну, в смысле покурить.
– Так бы сразу и говорил.
Курящие поднялись и отправились на балкон, предоставив остальным возможность получше познакомиться.
Алексей
«И почему он вдруг в гости ко мне напросился? Мы ведь почти и незнакомы, – думал Никулин, прикуривая от дешевой одноразовой зажигалки, которые вдруг в превеликом количестве выбросили на рынки Союза после „спичечно-сигаретного“ кризиса. – Леонард, похоже, здесь не при чем. А значит, Цезарю что-то от меня нужно. Не может же он быть обычным и банальным шаровиком – любителем погулять за чужой счет. Впрочем, если бы не пост, который он занимает, я бы и этому не удивился. Но должность, понятное дело, должна обязывать. Даже Цезаря…»
В том, что Никулин не ошибся в своих выводах, выяснилось через несколько минут, когда покурив, мужчины стали возвращаться в гостиную.
– Алексей Анатольевич, можно вас задержать, – вдруг сказал Шамошвалов.
Алексей вздохнул и развел руками.
– Я и впрямь не думал, что так получится. Уж простите вы его и меня заодно. Итальянец. Что с него взять?
– О, Боже, я уже и забыл, – рассмеялся Цезарь Филиппович, хотя по глазам было видно, что не забыл и будет помнить долго. – У меня к вам разговор на совершенно иную тему. Так сказать, несколько конфиденциальных слов.
– Я вас внимательно слушаю, – вежливо наклонил голову Алексей.
– Тут вот, какое дело. Вы у нас человек новый, в моей лаборатории всего несколько недель, поэтому мне хотелось бы узнать ваше мнение о работе нашего научного учреждения. Так сказать, свежему глазу всегда виднее.
– Ну, я не знаю, – пожал плечами Алексей. – А что вас конкретно интересует?
– Меня, если честно, волнует коллектив, – глядя прямо в глаза Алексею, сказал Шамошвалов. – Я хотел бы еще лучше знать, чем он живет, какая царит атмосфера на вверенном мне объекте нашего научно-технического комплекса. До меня дошли слухи, что не все так хорошо, как может показаться на первый взгляд. Сами понимаете, сей факт не может не тревожить руководителя моего уровня.
– Понимаю, – кивнул Никулин. – Но я, как вы уже успели подметить, человек новый и ничего пока сказать не могу.
– А я вас и не тороплю. Пообвыкнитесь немножко, притритесь к коллективу, а как что-то вам станет известно, касательно интересующего меня вопроса, сразу и приходите ко мне в кабинет без всякой записи на прием.
«Вербует! – ахнул Алексей, – Вербует беззастенчиво и нагло. Вот ведь сволочь. Выходит, интриги в нашей лаборатории плетутся не хуже, чем в мадридском дворе. Так-так».
Но тут в его ушах отчетливо прозвучал голос Леры: «Предыдущие поколения все лозунги поистрепали да так ничего и не добились…»
Нестерпимо захотелось закончить этот неожиданный и подлый по своей сути разговор.
– Да, – отрывисто сказал Алексей. – Хорошо, Цезарь Филиппович. О чем речь?
– Вот и отлично, – расцвел завлаб. – Тогда пошли, продолжим наше культурное мероприятие.
– У меня просьба, – Алексей заметил, как насторожился Шамошвалов. – Не могли бы вы мне дать отпуск за свой счет. Нужно, знаете ли, кое-что сделать.
– О чем речь?! – покровительственно улыбнулся доцент. – Напишите заявление на мое имя и передайте с Филатовым. Хоть сегодня. А уж с академиком Дубилиным я сам переговорю, – и Шамошвалов величественно удалился с балкона.
«Сволочь и есть, – подумал Алексей, нервно разминая в пальцах еще одну сигарету. – Значит, у него такой принцип: ты – мне, я – тебе. Испортил все-таки настроение».
– Алеша, – Никулин повернулся. Рядом стояла Людмила. – У тебя что-то случилось?
– С чего ты взяла, – натянуто улыбнулся Алексей. – Поговорил с шефом, только и всего.
– Я вижу… И чувствую. Что-то случилось нехорошее. И этот хомяк не при чем.
– Ерунда. Ничего не произошло, – вздохнул Алексей и не очень логично добавил, – Скоро все пройдет. Честно, честно, – он еще раз посмотрел в требовательные глаза Людмилы. – Идем к гостям, ладно?
– Идем, – сникла девушка.
«Вернусь в комнату и смажу Цезарю по роже,» – зло подумал Никулин, хотя знал, что не сделает этого. Во всяком случае сейчас…
Шамошвалов о чем-то спорил с Филатовым. Алексей с удивлением посмотрел на своего обычно спокойного шефа, но подойти к ним не успел.
– Вот он! – радостно взвизгнула Ирочка Удальцова. – Ура! Давайте выпьем за здоровье именинника.
– Да сколько можно?! – отмахнулся Алексей.
– А тогда за что? – спросила Удальцова. – За дам мы уже пили, за здоровье всех присутствующих – тоже.
– Давайте выпьем за ваш чудесный город, – вдруг предложил Леонард.
– А так и есть, – поддержал его Бубенцов. – В каком еще городе можно встретить столько чудес. Мне иногда кажется, что некоренных обитателей здесь больше, чем нас, волопаевцев.
– Вот с этим мы и должны бороться! – стукнул кулаком по столу уже изрядно подпивший Шамошвалов. – Для этого и существует наша лаборатория! А то, понимаешь, поналетели, повыползали, того и гляди – нас начнут вытеснять. Надо с ними по всей строгости: прописки нет – прошу за сто первый километр. И никаких отговорок!
– Ну да! – вскинулся митёк. – Моих братишек тоже? Не, батя, ты гонишь.
– Да, я гоню! – не понимая смысла последней фразы, отрубил Цезарь Филиппович. – Гоню всех! И последствия этого нашествия хочу ликвидировать окончательно.