Полюбить Дракона
Шрифт:
— За что?
Диана могла задать только этот вопрос, потрясенная лютой ненавистью, сквозившей в голосе Ирины.
— Просто потому, — отвечает та, — что мне так хочется. Потому что я так могу сделать. Потому что ты чувствуешь боль. Я нашла себе игрушку, и играть буду по своему вкусу. Буду мучить, буду трепать, буду кусать и терзать, пока мне не надоест, пока рот мой не насытится твоей кровь. Я отниму у тебя все дорогое тебе и испорчу. Я каждый твой вздох превращу в боль. Эван мне не нужен, тут ты права; самки не умеют любить! Но он — мой, и моим он останется навсегда! И я ему не позволю
— Ты никогда не станешь для Эвана дорогой и особенной, — в тон ей ответила Диана, хотя внутри нее все дрожало, и слезы были готовы хлынуть рекой. — У таких, как ты, не родятся драконы. Только ущербные Звездные. Потому что ты сама, наверное, рождена от Звездного колдуна. Кровь дурная, холодная и прогнившая, как у мертвой рыбы.
Эти слова, словно точная стрела, нашли незащищенное место в душе Ирины. Та с рявканьем кинулась на Диану, но та выставила вперед черный посох, и коварная драконица отшатнулась в страхе.
— Что, узнаешь палку, которая намяла тебе бока? — усмехнулась Диана, увидев в глазах соперницы страх. — Подожди же, она еще не раз распишет тебе спину, если сунешься ко мне.
— Где ты взяла ее?! — выдохнула Ирина, переведя дух.
— Великая старуха мне отдала этот посох, — ответила Диана язвительно. — И меня признала хозяйкой дома, а не тебя. Тебя дух матери драконов велел гнать взашей, и я тебя прогоню!
От зависти и злости у Ирины перекосилось лицо.
Она считала себя уникальной; самой умной из самок, самой достойной, не рыбой, но равной драконам. Жестокая? Что ж, мир полон жестокости. И мать князей знала это как никто другой.
Но то, что дух старухи не счел ее, Ирину, достойной звания хозяйки дома, пребольно ударило по ее самолюбию. Драконицу даже затрясло от завистливой ярости, что не она признана лучшей.
— Я докажу, — шипела она, стискивая кулаки, — докажу, что она ошиблась, отдав тебе посох! Кто такая ты? Без году неделя, в тебе только-то и есть примечательного, что гладкая кожа! А меня Эван любит!
От драконов не укрылось, что самки яростно спорят о чем-то и вот-вот сцепятся, и уже сцепились бы, если б не посох, которым Диана отгораживалась от Ирины.
— Хватит, — рявкнул Эван, прекращая их тихую грызню. — В конце концов, вас всего двое против целого гарема, который не так давно уплыл в море. Моего внимания хватит на вас обеих.
Диана обернулась к князю. На губах ее мелькала насмешливая улыбка.
— О, нет, князь, — ответила она, качая головой. — Ты думаешь, все так просто? Так я усложню тебе жизнь. Я не пущу тебя в свою постель, если ты коснешься этой ядовитой гадины. Ты думаешь, что можно ласкать двух женщин одинаково, и тебя все устроит? Так вот это не устроит меня! Ты отдал меня своему брату, едва услышав о своей прежней любви? Что ж, я, хоть и с болью, твой выбор принимаю и уважаю. Но в ваших отношениях я не желаю быть, — Диана запнулась, — десертом после основного блюда. Желаешь испить моей любви? Тебе придется выбирать. Я не хочу быть костылем при инвалиде, — она яростно мотнула головой, указывая на Ирину, — и давать тебе то, чего дать не может она. Я жива, я думаю и чувствую, и мне будет противно касаться тебя, князь, после нее. Чувствовать на тебе ее запах. Так что тебе придется выбирать, я или она.
От этих слов на лице Эвана выписалось такое удивление, что было ясно — он и слова не может произнести. Лео позади его трона деликатно прятал насмешливую улыбку.
— Он уже выбрал! — выкрикнула Ирина истерично. — Меня!
— Пусть сам скажет, — грубо пресекла ее Диана. — Здесь князь он, а не ты. Решает он, а не твоя язык. Но если ты, Эван, выберешь ее — что же, это твой выбор, твое решение. Я останусь с Леонардом и не потревожу тебя больше, не напомню о себе.
— Послушай-ка, женщина, — раздраженно рыкнул Эван, озадаченный строптивостью такой, казалось бы, покладистой самки. — Я купил тебя не для того, чтобы ты брыкалась и сопротивлялась!
— Так попроси у брата, пусть возместит тебе ущерб, — огрызнулась Диана. — Он же тоже богат?
Лео тихо покатывался со смеху.
— Ты придешь в мою постель, — рыкнул Эван, — тогда, когда я прикажу!
— Не приду! — строптиво отозвалась Диана. — А потащишь силой… Ты думаешь, я не умею кусаться? Еще как умею!
— Демоны знает что! — разозлился Эван.
***
— Ай, да Ирментруда! — похихикивал Лео, вышагивая впереди Дианы, заложив руки за спину и оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть лишний раз на разгоряченное перепалкой лицо девушки. — Вот это укусила!
— Я и не начинала еще кусаться, — буркнула Диана.
— О, еще как начала, — хихикнул Лео. — Ирментруды часто бывают строптивы и часто отказывают — особенно когда море начинает их звать и у них отрастает чешуя, — и способов усмирить их тело у нас предостаточно… но еще ни одна Ирментруда не отказывала князю лишь потому, что он был с другой Ирментрудой.
— Это называется ревность, — буркнула Диана. — Вы что, совсем не умеете ревновать?
— Умеем, — Лео вдруг остановился, и Диана оказалась с ним, лицом к лицу.
Его юность сверкала, как ограненный бриллиант чистейшей воды. Светились его ясные молодые глаза, в которых еще оставались юношеский задор и чистота, сверкала его веселая улыбка, разметались по плечам темные волосы. Диана помнила, что эта юность обманчива, что дракон старше нее едва ли не на сто пятьдесят лет, но все равно не могла отделаться от ощущения, что он смотрит на нее с восторгом, как юнец на недосягаемую и вожделенную женщину.
— Но ревновать умеют лишь те, кто умеет любить, — интимно проворковал он, вплотную приблизившись к ней и поправляя зачем-то складки на ее платье, на груди. — Ты хочешь сказать, Ирментруда, что ты умеешь любить?..
Диана растерялась лишь на миг, и дракону было достаточно этой секунды слабости. Он будто ожидал, когда девушка из суровой, сильной и строгой снова станет мягкой, податливой и слабой, и его руки рванули на ее плечах платье, распарывая его пополам и обнажая ее грудь.
Словно загнанную добычу, Лео ухватил ее прижался голодными губами к ее соскам. Втолкнул в комнату, захлопнул за собой дверь, и снова ухватил опешившую девушку, словно играющий в воде с добычей дракон.
— Что ты вытворяешь? — только и успела пискнуть Диана, оказавшись абсолютно обнаженной в постели.