Полюблю и отравлю
Шрифт:
Судя по атласу города, Света дала подругам верный адрес Ани. Улица Фурштатская находилась неподалеку от «Революционного подвальчика», и Аня запросто могла зайти в этот ресторан, не желая возиться с приготовлением обеда у себя дома.
– Девушка не из бедных. Имеет две квартиры, одну в центре, а другую сдает. Очень даже неплохо для одинокой красавицы.
Но оказалось, что квартира, доставшаяся Ане от ее бабушки или еще от кого-то из родни, является всего лишь комнатой в коммуналке. Света так и сказала:
– Коммуналка – настоящая дыра. Анька к себе даже никого в гости никогда не зовет, стесняется.
– А почему же она живет там, а не тут?
– Да вы чего? – вылупилась на подруг Света. – Тут Анька свою двушку, что ей от предков досталась, за пятнадцать тысяч сдает. А ту комнату она и за пятерку вряд ли кому втюхает. Десять метров, полы гнилые, соседи алкоголики, жуть! Анька квартиру сдает, в комнате ремонт кое-какой сделала. Вот и живет. Перед кавалерами опять же выгодно получается. Не где-нибудь живет, а в центре. Никто ведь из ее хахалей знать не знает, какие «хоромы» у нашей Анечки имеются! Небось как увидят, так сразу бежать! Анька – дура! Шубу норковую напялит, золотом обвесится, летом у нее тоже шмотки всегда из последних коллекций. Все деньги на тряпки тратит. Ну, кавалеры и думают, богатая птичка им попалась, настоящая принцесса. Богатая наследница. Да еще живет в центре. Не иначе как во дворце! А как увидят Анькин «дворец», мигом от нее убегают! Ну, не дура ли? Я ей сто раз намекала, что лучше бы она деньжат подкопила и отдельную квартирку себе купила. Пусть и не хоромы, но хоть людей привести не стыдно будет. А так? Кого она надеется обмануть своими шубами? Ведь если со всеми своими шубами она живет в грязной коммуналке, то никаких чувств, кроме удивления, ее шубы у мужиков не вызовут.
И вот теперь подруги снова приехали в центр города. Помимо домашнего адреса Ани добрая Света дала также им и ее домашний телефон.
– Только не говорите, что вы адрес и телефончик от меня узнали. Все-таки как-никак, а мы с Анькой подругами считаемся. Так что я вам навстречу пошла, но и вы меня не выдавайте.
Избавь бог от таких подруг! Лучше уж вместо одной такой подружки иметь десяток заклятых врагов. По крайней мере, с ними все ясно и неожиданностей ожидать не приходится. А тут…
Но самим девушкам встреча со Светой принесла массу полезных вещей. Помимо адреса и телефона Света также сообщила Кире с Лесей интересные подробности из жизни Ани. Судя по всему, Света страшно завидовала Ане. Та была куда более ловкой штучкой и умела добывать деньги буквально из воздуха, причем действовала не по мелочам, всегда уносила в зубах крупный куш.
Бедной Светочке было до подружки в этом отношении очень и очень далеко. Уровень подлости у обеих девушек был примерно одинаковым. Но вот Ане везло, и к тому же она умела использовать любой шанс, а Света зачастую хлопала ушами. И если и успевала чего-нибудь урвать, то это были жалкие крохи по сравнению с тем, что могла бы в этой же ситуации унести в клювике Аня.
– Ведь и комната эта, в которой Анька живет, ей не просто так досталась.
– Разве Аня ее унаследовала не от своей родственницы?
– От родственницы! – подтвердила Светка. – Только там и без Аньки родни полная коробочка была. И сын с невесткой, и дочка с внучкой. И ничего им всем не обломилось. Бабка все Аньке оставила. Дескать, за уход и заботу.
– И родные дети ничего не получили?
– Не-а, – завистливо произнесла Светка. – Хотя они и судиться с Анькой пытались. Да только Анька умно поступила. Прежде чем с теткой с этой связываться, она все законы о наследственном праве проштудировала. И когда узнала, что у бабки никаких несовершеннолетних наследников, с которыми по любому поделиться пришлось бы, нету, только тогда в эту историю ввязалась.
– И часто Ане такие подарки судьбы отваливались?
– Случалось. Анька, она в плане денег страшно ушлая. Это ей с мужиками не везет. А вот деньги к ней так и липнут.
И теперь подругам страшно не терпелось познакомиться с ушлой Аней и выяснить у нее, где же может находиться Сергей. Увы, домашний телефон Ани сначала отвечал длинными гудками. А потом трубку снял кто-то из соседей, грязно выругался и сказал, что Аньки дома нету, и когда она со своим еб…м вернется, никто не знает.
– Хоть бы совсем провалились! Горшок в сортире весь загадили, а нам отмывать!
Тем не менее подруги все равно вернулись в центр и предприняли штурм квартиры Ани. Она и в самом деле оказалась коммунальной и очень грязной. Ремонт тут не делался со времен НЭПа, после которого квартира и стала коммунальной. Прежде тут жил приличный человек, ученый и практикующий врач – Николай Николаевич Микулин, и часть его квартиры была отведена под смотровой кабинет и палаты для частных пациентов.
Еще некоторое время после Октябрьской революции врач прожил в своей квартире, но с каждым днем находиться на законных метрах ему становилось все труднее. И пока оставалась такая возможность, Микулин собрал вещички и, поклонившись родной земле, отправился в эмиграцию. Тем самым он потерял жилье, но сохранил жизнь себе и своим близким.
А те капиталы, которые он потерял в России, он с легкостью вернул себе в эмиграции. Врач с мировым именем не пропал и до конца своих дней с ужасом вспоминал те страшные годы, когда ни он сам, ни его близкие не могли быть уверены в том, что завтрашнее утро они встретят в своих кроватях, а не на арестантской койке.
После бегства прежнего хозяина советская власть зевать не стала, и квартиру быстро поделили между нуждающимися. И если сначала в квартире жили два человека, то уже к сороковым годам количество жильцов зашкаливало за полтора десятка. А к нынешнему времени в десяти больших комнатах, которые превратились в четырнадцать поменьше, проживало около тридцати человек.
Анина комната находилась в самом дальнем конце коридора, непосредственно возле ванной и одного из двух санузлов. В принципе это было стратегически выгодное положение. Не нужно было мчаться через всю квартиру лишь для того, чтобы убедиться в том, что оба эти местечка заняты другими. Ане достаточно было выглянуть из своей комнаты и увидеть, что путь свободен.
За это или за что другое, но соседи девушку не любили.
– Шалава она! – яростно отскребая с линолеума в коридоре какое-то пятно, произнесла тетка лет пятидесяти. – У меня двое детей маленьких, так я каждый день боюсь, как бы Анькины хахали их какой дрянью не заразили. Потрахаются, а потом в общую ванну лезут мыться. Хорошо это, я вас спрашиваю? Уж я их дома и мыть перестала. Если только в своей комнате, в тазу. И в туалет детей не пускаю. Купила им горшки, пусть тут сидят. Но сама-то я так не могу! И каждый раз с содроганием к сортиру нашему приближаюсь! Все думаю, какой еще дрянью меня Анька или ее кавалеры наградят?
– А сегодня ночью у Ани тоже мужчина был?
– А вы по какому поводу интересуетесь? – насторожилась тетка.
– Мы по официальному.
Тетка мигом бросила свою тряпку, посредством которой она безуспешно воевала с пятном, и с неподдельным интересом воззрилась на подруг.
– Да вы что! Неужели в милиции Анькой наконец заинтересовались?
– Точно так, – отрапортовала Кира, чем вызвала у Анькиной соседки настоящий прилив ликования.
– Наконец-то! Вот счастье! Вот радость! Уж мы сколько на нее жаловались нашему участковому, ничего не помогало. Сдается мне, потому что он и сам пару раз к Аньке нашей захаживал. Анька ведь никому не отказывает. И что за блажь такая у девки? Какого мужика видит, сразу к себе в койку тащит! Нельзя же так! Иной и прирезать может. Или еще чего неладное учудить. И нам всем опять же беспокойство. Анька ведь незнакомых к себе тащит. А ну как вор он или другой преступник? Ведь ровным счетом ничего же про ее кавалеров никому из нас не известно. Да и сама Анька, сдается мне, зачастую даже имени своего хахаля поутру не помнит! Что был он, что не было его, ей все едино!