Полюблю и отравлю
Шрифт:
– Скажите, а сегодня ночью у Ани тоже гость был?
– Да уж не одна она пришла!
– Вы его видели?
– Выглянула, когда шуметь начали. Оба пьяные в дым. Но Анька еще на ногах как-то держалась, а кавалер ее вообще никакушный был. Упал, ведро уронил, велосипед соседский. Шуму наделал! Ну, я вышла и сказала им, что тут люди спят, а они шумят!
– Значит, мужчину вы этого видели?
– Ну какой там мужчина! Парень! Молодой еще совсем. Лет двадцать с небольшим.
– Вот этот?
И Кира сунула тетке под нос фотографию Сергея.
– Вроде бы похож, – с сомнением протянула она. – Только тут он чистенький и трезвый, а тот, которого Анька в дом привела… Больно уж помятый он был!
– Но это он?
– Похож.
– А вы не слышали, как Аня к нему обращалась?
– Сусликом звала.
– Сусликом? А почему сусликом?
– Да она всех своих хахалей так называет. Где уж ей их имена упомнить, коли они у нее нескончаемой чередой идут. Вот они все у нее и суслики!
И все-таки подругам казалось, что соседка могла бы еще что-нибудь прибавить к уже сказанному.
– А когда он ушел?
– Кто?
– Ну, Суслик этот.
– А как тот мужик приехал, так они вдвоем его и утащили.
– Минуточку! – насторожилась Кира. – Какой еще мужик? Откуда он взялся?
– А я знаю? Приехал, этого Суслика и Аньку забрал, и уехали все вместе.
– Куда?
– Ну, вы прямо даете! – всплеснула руками тетка. – Да откуда же мне знать? Уехали, и все! Анька и мужик этого парнишку под руки волокли. Видать, совсем ему плохо от водки было. Я еще подумала, что они его в вытрезвитель или в больницу повезли, больно уж никакушный парень был!
– А он мог быть… – голос у Киры дрогнул. – А он мог быть мертвый?
Тетка сначала тоже побледнела, но потом облегченно вздохнула и рукой махнула:
– Не-е-е… Скажете тоже! Он бормотал чего-то себе под нос. А мертвые разве разговаривают? Живехонек он был, только не в себе.
– А бормотал что?
– Про бабушку.
– Про бабушку?
– Ага. Милая моя бабушка, дорогой диванчик. Где же ты? Хочу к тебе. Сейчас я поеду к тебе.
Бабушка? Диванчик? Единственная бабушка Сережи, про которую знали подруги, вряд ли могла зваться милой. Жуткая старая мегера, которая не считала внука своим родным и по этой причине вряд ли тепло общалась с мальчишкой. Но при чем тут бабушка? Или у Сергея была еще одна бабушка? И что? Он попросил у Ани и ее знакомого, чтобы его отвезли к ней? Но куда? И зачем?
– А вы можете еще что-нибудь вспомнить? – взмолилась Кира. – Какие-нибудь подробности про этого молодого человека? Куда Аня его повезла? Кто этот ее второй приятель?
– Второй – он нерусский был. И вроде бы я его у Аньки уже видала. Обычно-то мужики у нее не задерживаются. Во второй раз редко кто приходит. Смекнут, что Анька вроде бесплатной проститутки, и больше ни ногой. Да и чего им ходить, когда Анька никого подолгу не ждет. Бац! И местечко на ночь уже новым хахалем занято. Противно ведь! А этот, видать, не из брезгливых оказался.
– А звать его как?
– Анька его Ваней называла. Хотя какой он Ваня! Вано – в лучшем случае!
– А машина? Машину вы его видели?
– Машину, да! Видела.
– А что за марка?
– «Шестерка».
– А цвет?
– Белый. Верней, когда-то был белый, а теперь под грязью и ржавчиной уже и не поймешь толком, какой цвет-то у машины!
– Значит, Вано этот не из богатых?
– Какое там! Свитер, куртка, джинсы рваные, сапоги гнилые, сам небритый и половины зубов во рту нету! Убожество! Даже странно, чего это Анька с ним цацкаться вздумала. У Аньки, хоть она и шалава, мужики все как на подбор. Чистенькие да ухоженные. А по этому сразу видно, что живет он в общаге, немытый и неухоженный. Баба, если и имелась, дома осталась. Смотреть за ним тут некому. Вот и опустился мужик.
– А занимается чем?
– На рынке, думаю, торгует. Или ларек свой имеет. В машине у него вечно то яблоки ящиками, то капуста мешками, то морковь, то еще какой фрукт или овощ.
Что же, эта информация хоть как-то приближала подруг к таинственной Ане. Но куда же она и ее приятель зеленщик могли увезти Сергея? А в том, что этой ночью в гостях у Ани был именно их Сергей, подруги не сомневались. Соседка практически со стопроцентной вероятностью опознала парня. Да еще сама Кира наблюдала, как Аня увозила Сергея. Но что произошло дальше? Куда они могли подеваться? И зачем Аньке и ее зеленщику понадобилось увозить Сергея под утро из дома?
Выйдя на улицу, подруги переглянулись.
– Очень странно. Как-то одно с другим не складывается.
– Да.
– Обычно Аня «снимала» мужчину на ночь и везла его к себе домой.
– Где устраивала ему ночь любви!
– А тут она и часу наедине с ним не пробыла, а уже Вано вызвала.
– Может быть, он сам приехал?
– И что? Зачем приехал?
– Соскучился и приехал. Не знал, что у Аньки гость.
– И что?
– Что! Приревновал! Драться полез!
– Никакого шума соседка не слышала.
– Ну, значит, без драки дело обошлось. Вошел этот Вано, увидел разлегшегося на кровати Сергея, врезал ему от души и…
– И что? Куда он потом потащил бедолагу? И почему Анька не возмущалась, не протестовала, а, наоборот, охотно помогала этому Вано вытаскивать Сергея из квартиры?
Все это выглядело достаточно странно. А в свете того, что место нахождения Сергея до сих пор оставалось не выясненным, даже пугающе. И подругам с каждой пролетающей минутой становилось все очевиднее, что кого-то из этой троицы им предстоит найти. Конечно, лучше всего самого Сергея, но за неимением оного, сойдут и Анька, и этот ее Вано. Как-никак, а он тоже свидетель. Или даже не свидетель, а… а соучастник?
Глава 11
Вернувшись к себе в родной «Чудный уголок», подруги первым делом пошли в дом к соседям.
– Сергей не вернулся?
Они могли и не задавать этого вопроса. Выражение лица Натальи говорило само за себя. Нет, Сергей не возвращался. Известий от него по-прежнему не было. И Селестра, потихоньку от Натальи, уже начала обзванивать больницы и морги в поисках внука или хотя бы его тела.
– Завтра похороны Алексея, и если Сережа не вернется до тех пор, то…