Полюс капитана Скотта
Шрифт:
— Мне бы хоть немного вашей уверенности, лейтенант, — тяжело вздохнул Скотт.
— Главное в эти минуты — отбросить страхи и избрать четкое направление, — посоветовал ему Бауэрс. — Причем сделать это следует, не теряя больше ни минуты.
— Вы правы, лейтенант, — согласился Скотт и скомандовал поворачивать сани влево.
Все четверо его спутников молча подчинились. Но вскоре стало ясно, что и в этом направлении каменные гряды перемежались с трещинами и ледовыми полями. Лыжи в данной ситуации уже были бесполезными, поэтому начальник экспедиции приказал сложить их на санки и идти без них. Правда, после этого оказалось, что они стали проваливаться в те трещины, которые на лыжах просто перепрыгивали, но к счастью, никто, даже невезучий унтер-офицер Эванс, серьезных травм при этом не получил.
Прошло еще около часа мучительных метаний, прежде чем Бауэрс, который шел впереди группы, сообщил, что вновь видит оголенную ото льда землю и что ведет к ней довольно пологий спуск. Когда же они спустились на ярус ниже, оказалось, что долина буквально растерзана широкими провалами, каждый из которых пришлось обходить.
Привал Скотт объявил лишь после двенадцатичасового перехода, когда люди буквально валились с ног.
— Как далеко мы находимся от склада, лейтенант? — спросил Скотт, когда после ужина Отс, Эванс и Уилсон забрались в свои мешки и тотчас же уснули. Бауэрса капитан умышленно задержал у саней, чтобы поговорить наедине.
— Теперь уже трудно сказать, сэр. Завтра постараюсь определиться. Одно понятно, что мы сильно отклонились от курса. А поскольку спидометр с санок мы сняли, то даже трудно сказать, сколько миль мы сегодня прошли.
— Точнее, проблуждали.
— Можно сказать и так, сэр, — невозмутимо признал Бауэрс. Порой Скотту казалось, что лейтенант ведет себя так, словно его самого все эти беды не касались. Создавалось впечатление, что он наблюдал за всем происходящим как бы со стороны, лишь время от времени вмешиваясь в ход событий, и знает нечто такое спасительное, чего не знает никто из них.
— Что у нас с провизией?
— Плохо. Но продержаться мы еще можем. Из трех порций пеммикана, который является у нас теперь основным питательным продуктом, вынуждены будем сделать четыре. Если завтра не удастся наверстать то, что мы упустили сегодня, придется отказаться от второго завтрака. Это все, что я пока что способен предложить.
— Честно говоря, мне не верится, что мы выдержали такой длительный переход. Особенно в то, что его мужественно выдержали Отс и унтер-офицер Эванс. Главное, что от него требовалось, — чтобы он не отстал от группы. Завтра нужно подняться пораньше и сразу же выйти на маршрут.
— Если только наши спутники в состоянии будут подняться пораньше.
— Ваша задача, лейтенант, определить местонахождение и вывести группу к бывшей стоянке, к складу или хотя бы вернуть нас на старый след экспедиции.
— Утром я займусь этим, но сейчас мне лучше несколько часов поспать.
— Потрудитесь, лейтенант, иначе мы окончательно заблудимся и погибнем.
— Это было бы несправедливо, сэр.
— Кстати, я впервые услышал из ваших уст некий намек на усталость. Никогда раньше усталости своей вы не выдавали.
— Просто работа с приборами требует терпения и ясного ума. Помутнения разума небеса не приемлют.
— Тем не менее ответ ваш — четкий, ясный и вполне осознанный.
Как раз в это время до их стоянки докатился порыв ветра. Он прорывался из глетчера, и Скотт с надеждой смотрел на то, как поземка очищает заледенелую поверхность долины, а сам ветер развеивает поднебесную пелену. Все это дарило капитану надежду на то, что завтрашний день окажется более удачным.
23
Утром они выступили из лагеря довольно рано, но к тому времени, когда четверо полярных странников выбрались из мешков, лейтенант Бауэрс уже завершал свои изыскания и уверенно указал направление, в котором они должны продвигаться. Скотт усомнился в его правильности, однако лейтенант вежливо, но в то же время довольно твердо заявил:
— Быть навигатором вы поручили мне, сэр, поэтому извольте выполнять мои рекомендации.
Скотт поначалу недовольно хмыкнул, почувствовав, что его лишают права руководить экспедицией, но потом неожиданно обронил:
— Ладно, полагаюсь на вас, лейтенант. Признаться, так мне даже легче.
— Для меня это не было тайной, сэр, — многозначительно произнес Бауэрс.
Однако окончательно сомнения Скотта развеялись лишь тогда, когда лейтенант заметил впереди гурий, который указывал на место их былой стоянки.
— Мы ночевали там восемнадцатого декабря, сэр, — напомнил он капитану.
— Господи, как же мало мы продвинулись из-за этих блужданий между трещинами, валунами и провалами! — ужаснулся Скотт. И, против ожидания группы, запретил устраивать здесь стоянку, объявив: — Теперь, когда мы убедились, что находимся на верном пути, нужно совершить еще два-три броска, на сей раз прямо к складу. Первый из этих бросков — вон до той возвышенности, что виднеется чуть правее нас. Именно там ждут нас плотный завтрак и часовой отдых после него.
Возражений не последовало. Но сам вид гурия, этого создания их собственных рук, настолько растрогал полярных странников, что каждый из них постарался обнять это снежное строение или хотя бы дотронуться до него руками.
— Что там говорят ваши записи, Бауэрс? Как далеко от этой стоянки находится склад?
— Здесь мы ночевали на следующую ночь после сооружения склада. Так что еще два дня придется продержаться.
Когда они достигли этой возвышенности, все выглядели настолько уставшими, что в ожидании, пока закипит чайник, все уже дремали, прислонившись друг к другу. Первым спохватился Бауэрс, который всех растормошил сообщением о том, что настала пора раздачи сухарей и пеммикана. Раздача — это было святое, поэтому все мгновенно встрепенулись и потянулись к своим кружкам и к чайнику.
А вот, что произошло после завтрака, — этого Скотт так до конца и не понял. В течение какого-то времени они шли по старому следу, но как только след исчез, они тут же умудрились сбиться с курса, взять намного восточнее его и вскоре оказались в настоящем лабиринте из провалов, трещин и обледенелых валунов.
Первым занервничал Эванс. Он вдруг потребовал, чтобы они вернулись назад, на равнину, и отыскали старый след экспедиции.
— Его уже нет, этого следа, унтер-офицер, — мягко возразил Бауэрс. — Мы вышли на плато, на котором ветры и бураны уничтожили следы и нашей группы и вспомогательных партий, возвращавшихся в базовый лагерь. Со следами покончено, прошло слишком много времени.