Ползущие
Шрифт:
– Меня просто бесит это дерьмо, – заявил Вейлон. – По всему городу люди ставят эти долбаные передатчики или что там еще.
Кол фыркнул:
– О'кей. У тебя паранойя, как у Мейсона. Кстати, об этом мудаке: я схожу за ним, и поедем в его фургоне искать Адэр.
– Хо! Я тоже поеду…
Но тут к ним подъехал «бронко» с кучей грязи на колесах и капоте, женщина за рулем коротко просигналила. У женщины было слегка оплывающее лицо и крашеные платиновые волосы. Кол ее не знал, но догадался, что это мать Вейлона, когда она сказала:
– Вейлон, дорогой, иди сюда, нам надо ехать.
– Что? Куда?
– Я объясню, но, пожалуйста,
Вейлон состроил гримасу и демонстративно замотал головой.
– Ну дела. – И обернулся к Колу: – Значит, ты найдешь Адэр?
– Угу. Поищу Мейсона, а потом с ним будем искать Адэр.
Вейлон спросил (его мать при этих словах склонила голову набок):
– Так у тебя есть сотовый или как?
Кол кивнул.
– При себе. Не знаю только, работает он или нет. Давно не платил. – И, подумав: Вреда не будет, написал номер своего сотового на руке Вейлона, а потом смотрел, как Вейлон залезает в «бронко» и уезжает с матерью. Затем он вернулся к заполнению бланка, но теперь уже небрежно и в спешке. Ему хотелось поскорее найти Мейсона… и Адэр.
Но не прошло и минуты, как в своем фургоне-каблучке объявился Мейсон собственной персоной.
– Хай, братец! Как делишки? Кол смотрел на него в изумлении.
– Что за фигня творится? Народ так и валит… Слышь, Мейсон, мне надо найти Адэр. Не знаешь, где она?
– Наверное, знаю. Тусуется с пацанами. Поехали, я тебя отвезу.
Кол отнес заявление в ресторан и отдал его чернокожему парню постарше, который управлял «Бургер Кингом», бегом выскочил на улицу и уселся в машину рядом с Мейсоном. Тут у него возникло какое-то странное ощущение. Чудно как-то, что Мейсон вдруг объявился. И он знает, где Адэр.
Кол молча пожал плечами. А что ему остается делать? По крайней мере фургон Мейсона хоть раз в жизни не воняет травкой.
А потому он позволил Мейсону увезти себя за город по Квибра-Вэлли-роуд.
13 декабря, вечер
Вейлон фыркнул и покачал головой отработанным жестом изумления.
– Анализ крови? Мам, я же не говорил, что заболел, и в школе ничего не говорили ни про какой анализ.
– В городе чрезвычайная ситуация, – объяснила Вейлону мать. – Из-за той штуки, которая разбилась. Ну, того спутника, ты еще про него все уши прожужжал. Там какие-то токсичные испарения. Надо сделать анализ крови, узнать, не отравился ли ты. В конце концов, ты же ходил туда. Где спутник разбился. И не раз. И во второй раз видел всякую ерунду.
– Конечно, мам. Но мне не почудилось, что я видел. Я все записал. Я собираюсь… – И вдруг замолчал, вспомнив, что не рассказывал матери о том, что видел на месте аварии во второй раз.
Может, она забралась в его файлы? И читает тайком все его записи?
Он повернулся к ней, собираясь нагрубить, потребовать объяснений. Откуда, черт подери, ты знаешь? Но почему-то вдруг побоялся ссориться с ней. Какое-то странное чувство предостерегло его, Вейлон и сам не мог сказать, откуда оно взялось.
Они въезжали на стоянку возле школы, объезжая само здание с тыльной стороны. Площадка выглядел, как склад подержанных автомобилей: масса пустых и темных машин, кое-как приткнутых у школьного спортзала. Задняя дверь спортзала была открыта, в проеме болталась пара подростков, рядом бесстрастно стояли их родители. Пока Вейлон смотрел на них, они продвинулись
Мать поставила «бронко» возле дверей спортзала, и через минуту они уже стояли в очереди. Вейлон улавливал отдававшийся эхом гул множества людей в большом пространстве зала. Вообще-то на удивление слабый шум. Когда через минуту они с матерью попали внутрь, он понял, что разговаривают друг с другом только дети. В зале пахло пылью, лаком, антисептиком, чуть-чуть потом. Баскетбольные корзины сложены и прижаты к щитам, складные трибуны подтянуты на стену. Перед глазами была огромная, пустая, чуть гудящая комната с длинной цепочкой людей вдоль одной из стен, а возле входа в раздевалки и душевые – две медсестры в белых халатах. Обе – негритянки. Обе работали за столиком с инструментами. Ребенок садился перед ними на стул, они брали кровь, бросали использованные иглы в коробку. Рядом стояли другие коробки, устланные пузырчатой упаковкой, – для маленьких сосудов с кровью.
Бледный полный мальчишка плюхнулся на стул перед столом. На нем были штаны длиной в три четверти, из которых торчали толстые белые икры, «адидасы» без носков, футболка «Master P» без рукавов. И стрижка «под гриб» – на макушке много волос, а сбоку почти ничего. Вейлон знал его по школе: бубнит рэп и называет всех «хрен» и «мудак», но негритянские дети все равно над ним за это смеются.
Толстый парень сидел, открыв рот, а когда ему в руку вогнали иглу, отвернулся и не смотрел, как кровь набирается в большой пластиковый шприц.
Столик, где брали анализы, стоял на той стороне зала, но темно-красный цвет крови в шприце был таким ярким, что казался странным цветком; Вейлон не мог отвести от него глаз.
Он терпеть не мог вида крови, и от этой самодовольной процессии ожидающих у него сжимало желудок. Почему в школе ничего не объявили? А может, и объявили, а он пропустил… Не очень-то он обращает внимание на такие штуки. Но все же почему-то он сомневался, что кто-нибудь что-нибудь объявлял.
Вся эта история заставила его вспомнить прочитанное в интернете: о росте аутизма и какой-то разновидности рака из-за массовой вакцинации в пятидесятых и шестидесятых годах. Из-за незамеченных примесей в вакцине. И там еще говорилось, что замять такую гигантскую ошибку помогли люди из правительства. Целый заговор.
Может, это тоже часть того заговора. Собрали детей, сделают им инъекции, чтобы спрятать некачественную вакцину. Или у них в городе проверяют защиту от биологического оружия, правительство так уже делало.
Может, на самом деле «спутник» и был таким оружием. Устроили катастрофу, чтобы в городе распространился какой-нибудь вирус для биологического оружия. Может, над ними проводят эксперимент?
Но почему проверяют только детей?
Этот массовый анализ крови должен быть связан с каким-то заговором. Слишком уж он внезапный. И никаких объяснений.
Потом цепочка умозаключений Вейлона оборвалась: в зале появился мистер Соренсон – заместитель директора школы. Он вышел из раздевалок со стороны мальчиков. Это был крупный, хотя и довольно стройный мужчина почти шести с половиной футов росту, с широкими плечами, длинной шеей и огромным адамовым яблоком. На нем была желтая рубашка для гольфа и серые слаксы. Взяв один из контейнеров с образцами крови, он вернулся в раздевалку.
Что тут происходит? Мистер Соренсон лично помогает брать анализы?