Помнишь ли ты...
Шрифт:
— Но ведь так оно есть!
Диана повернулась на бок и наконец взглянула на Кори.
— Скажи, если бы ты была матерью, которая желает, чтобы ее семейная жизнь наладилась, стала бы ты верить обещаниям женщины, которую только что променяли на восемнадцатилетнюю модель-блондинку из Италии? Наши конкуренты будут подбрасывать любое топливо в этот огонь, лишь бы не дать скандалу утихнуть. Мне прощали даже то, что я не замужем, не имею ни детей, ни собственного дома, — до тех пор, пока я была помолвлена с Дэном. Беда в том, что я была обязана добиваться всего, что мы обещаем в» Красивой жизни
Кори просто не могла смириться с мыслью о влиянии личной неудачи Дианы на уровень доходов корпорации; ее разум бунтовал против подобных сравнений, а артистическая натура протестующе вопила о том, что красота и эмоции всегда отступают на задний план, когда в деле участвуют бухгалтеры. Более того, Кори заподозрила, что Диану больше беспокоит репутация журнала, чем потеря любимого человека.
— Признайся, — нерешительно начала Кори, — что тебя тревожит сильнее — неверный жених или финансы компании?
— В эту минуту?
— Да, прямо сейчас.
— Бизнес, — призналась Диана, — В таком случае тебе повезло, что ты не вышла замуж за Дэна.
— Потому, что он стал бы изменять мне и после свадьбы? — растерянно предположила Диана.
— Нет, потому что вряд ли ты была по-настоящему влюблена в него. Я попыталась сегодня встать на твое место и поняла: если бы Спенс обошелся со мной так, как Дэн с тобой, я обезумела бы от боли и ярости, но даже не вспомнила бы о делах.
Она ждала, что Диана подтвердит или опровергнет ее догадку, но почувствовала неуверенность, когда сестра не сделала ни того, ни другого. Вместо этого Диана села, подтянула колени к груди, обхватила их руками, словно защищаясь, и превратилась в тугой клубок.
— Похоже, я не способна любить кого-нибудь так, как ты любишь Спенса.
Кори с растущей тревогой смотрела на нее. Диана была и оставалась человеком, от которого Кори получала больше всего любви и поддержки.
Мысль о том, что уверенность и самооценка Дианы каким-то образом настолько поколебались, что заставили ее сомневаться в собственной способности любить, оказалась невыносимой для Кори.
— Диана, — отчетливо и твердо выпалила она, — ты мелешь чепуху!
— А если это не чепуха?
— Здесь не может быть никаких» если «! Неужели тебе никогда не приходило в голову, что после смерти отца у тебя не хватало времени ни на что, кроме работы? Что тебе было просто некогда встречаться с мужчинами? Что, возможно, ты примирилась с Дэном, который тебе» нравился «, только потому, что не нашла того, кого могла бы любить?
Диана пожала хрупкими плечами:
— Какую бы ошибку я ни совершила, теперь она заметно отразится на популярности журнала и на всех нас.
— Ты собиралась стать женой нелюбимого человека — вот в чем твоя ошибка.
— Как жаль, что теперь я не могу выйти замуж за любимого!
Глава 15
— Черт бы тебя побрал, Коул! — Кэлвин вскочил со стула и принялся раздраженно вышагивать перед камином по маленькой гостиной. — Ты попусту отнимаешь у меня время, толкуя о доверенностях и акциях, когда единственное, о чем я мечтаю, — подержать на руках твоего ребенка! Неужели я прошу слишком многого — вспомни обо всем, что я сделал ради тебя! — С безжалостной решимостью он улучил момент и сменил тактику принуждения, взывая к совести племянника.
Коул слушал его в мрачном молчании и с растущим гневом. Взволнованная тирада Кэла многократно превосходила все прежние заявления на ту же тему.
— Если бы не я, ты до сих пор куковал бы в доме своего отца, как его дед и прадед, пытаясь свести концы с концами. А теперь ты разъезжаешь на» роллс-ройсе «, у тебя есть личный самолет! — Ткнув для пущей важности указательным пальцем себя в грудь, Кэл продолжал. — Я всегда верил в тебя, Коул. Это я посоветовал тебе поступить в колледж. Я выдержал бой с твоим отцом, и, когда он не стал меня слушать, это я отдал тебе все деньги, чтобы ты получил приличное образование! — Кэл застыл на месте, развернулся и направился в кухню. — Пора принимать лекарство, — объявил он, — но я не закончил. Сиди здесь и жди меня.
Коул молча наблюдал, как дядя обходит старое тяжелое кресло с вытертой обивкой и столик, заваленный журналами. День выдался неудачным, и, похоже, вечер не предвещал ничего хорошего. С делами на западном побережье Коул управился на несколько часов раньше, чем ожидал, и, предвкушая приятное времяпрепровождение в обществе дяди, позвонил одному из своих пилотов и велел ему приготовиться к вылету в Техас. С этой минуты и начались неприятности.
Поднялся ветер, полет проходил невероятно трудно, и диспетчер посоветовал пилоту облететь массивный грозовой фронт, надвигавшийся со стороны Аризоны. Этот крюк занял больше часа, привел к вынужденной посадке в Эль-Пасо, а потом ввиду перегруженности местного аэропорта там пришлось просидеть еще час. Потеряв два часа, летчики Коула наконец взяли курс на Риджвуд-Филд, а Коул уже в шестой раз пытался созвониться с Кэлом, чтобы попросить встретить его в аэропорту. В конце концов он выяснил, что на линии неполадки.
Поскольку телефонная служба в районе, где жил дядюшка, отличалась вопиющей независимостью, а Кэл частенько отвечал ударом на удар, урезая на одну тридцатую часть месячную абонентскую плату за каждый день, когда его телефон не работал, Коул предполагал, что компания отомстила привычным способом — отключив телефон дяди.
Когда Коул вышел из самолета, жара и духота облепили его, как пластиковый пакет. В довершение всех бед Коул был вынужден взять напрокат машину в крошечном аэропорту, чтобы добраться до ранчо.
Риджвуд находился всего в сорока пяти милях от Кингдом-Сити, который, в свою очередь, располагался сорока милями восточное ранчо Кэла. Выстроенный тридцать лет назад посреди пустоши, Риджвуд-Филд был преимущественно базой буровых компаний, которые привозили сюда оборудование для ремонта нефтяных и газовых скважин, рассеянных по округе. Самолетам приходилось трястись по ребристой, как стиральная доска, взлетной полосе, принадлежащей компании» Техасские авиалинии «, которая совершала рейсы от силы дважды в неделю с редкими пассажирами на борту.