Помню тебя наизусть
Шрифт:
— Как скажешь, капитан, — я процедил сквозь зубы.
Меня отпустили. Я выпрямился и потер ноющий бок. Обиды нет, претензий тоже. Кивнул Егору, признавая свой косяк и то, что люлей огреб заслуженно, и пошел к лавке, где валялись мои вещи.
Ден, наоборот, был не согласен с таким положением вещей и продолжал нарываться, поэтому его для профилактики еще пару раз приложили об стену и тоже отпустили. Как раз вовремя, за секунду до того, как в раздевалку зашел тренер:
— Что у вас тут?
— Ничего, — практически хором ответили все, кроме Меньшова.
— Обсуждаем тактику и стратегию дальнейшей игры, — мрачно пояснил Егор, — прорабатываем слабые моменты
— Так, господа стратеги, переодеваемся и на выход. Живее! Я не собираюсь тут сидеть полночи, пока вы, как красные девицы, прихорашиваетесь.
Денис ушел первым, попутно со всего маху задев меня плечом. Я еле сдержался, прекрасно понимая, что если выпущу на волю своих демонов, то все, туши свет, и парни меня не остановят. Егор прав, команда важнее. Вот отыграем, и там хоть трава не расти.
— Ты где был? — налетела мама, когда я чуть живой приполз домой.
— На тренировке. У нас матч через две недели, а что?
— На тренировке? — подозрительно переспросила она и подошла ближе.
— Ты …меня нюхаешь? — удивился я.
— Курил? Пил?
— Эй, стоп! Мам, ты чего? — я схватил ее за плечи и отстранил от себя.
Она еще раз окатила меня подозрительным взглядом и, не найдя ничего недозволенного, успокоилась.
— С кем я, по-твоему, должен был отрываться?
Не просто же так она на меня набросилась!
— Просто проверяю. За тобой глаз, да глаз нужен!
— Ма-а-ам!
Она отмахнулась и пошла на кухню:
— Идем, накормлю. Спортсмен ты мой, горемычный.
Я ничего не понял, но напрягся. Она прекрасно знала, что я не подарок и у меня, что ни день, то новый косяк, но вот так на моей памяти набрасывалась впервые.
Расспрашивать ее было бесполезно, поэтому, теряясь в догадках, я молча поел и ушел к себе. Правда у Янкиной двери задержался. Из-под нее пробивался свет и доносилось тихое бормотание. Принцесса снова что-то наговаривала на диктофон. Что за мода такая?
Не знаю зачем, но я постучался. Бубнеж тут же затих, скрипнул стул, и раздались быстрые шаги.
— Кто?
— Это я, Красная шапочка, принес пирожков для бабушки. Пустите переночевать.
Блин, что за бред я несу. Янка, по-видимому, думала так же. Щелкнула замком, приоткрыла дверь и в образовавшуюся щель спросила:
— Макс, ты совсем дурак?
— Возможно, — смотрю на нее и улыбаюсь во весь рот. Само выходит.
— Чего тебе надо?
— Ничего, просто соскучился.
Она открыла дверь пошире, шагнула ко мне и положила прохладную ладонь на мой лоб:
— Странно, жара нет, а бредишь.
Мне приятно ее мимолетное прикосновение. Настолько, что хочется перехватить руку и прижать к себе, даже если будет сопротивляться, но снова сдерживаюсь. Мы только начинаем выходить из состояния холодной войны, если начну напирать, она точно меня пошлет. Поэтому включаю пай-мальчика
— Да, я просто насчет лекарства хотел узнать. Получила?
— Нет, — ее шипы тут же улеглись, — завтра перед школой заеду, заберу.
— Потом в приют?
— После уроков.
— Возьмешь с собой? — не то, чтобы я горел желанием снова работать уборщиком и грузчиком, но ради того, чтобы колючка оттаяла, был готов на любые жертвы.
— Ладно, — Белецкая немного удивленно кивнула, — возьму.
— Ну и славно, — я пошел к себе. Правда не удержался и ляпнул, — картинку кстати на твой звонок поставил. Так что звони, не стесняйся.
Подмигнул и скрылся в своей комнате, а когда вышел из душа, то обнаружил еще одно сообщение с очередным неприличным рисунком и подписью: «а это я на тебя поставлю».
Хулиганка. Но радует, что сама первая написала.
Глава 16
POV Макс
Когда я спускаюсь к завтраку, Яны дома уже нет.
Как и планировала, она с утра пораньше укатила за лекарством для Персика. Неугомонная девка. Другая бы в постели продолжала валяться, а эта уже на другом конце города, покупает собачью радость.
В школу я ехал в хорошем настроении. Во-первых, погода сегодня отличная, весна разгулялась во всю, уже можно без курток ходить. Во-вторых, сегодня ни одной контрольной, и я, в кой-то веке, сделал домашку по математике. Так что есть шанс не облажаться у доски. А, в-третьих, после уроков мы едем с Белецкой в приют.
Вот кто бы мне раньше сказал, что буду с таким восторгом ждать похода на псарню, я бы только у виска покрутил.
Первые два урока прошли совершенно без напряга. На литературе нам включили фильм о декабристах, под который очень хорошо дремалось на задней парте, а после перемены географичка сначала велела читать параграф, а потом раздала контурные карты, и весь урок мы рисовали стрелочки, галочки и прочую фигню. Художник я еще тот, но вроде даже что-то получилось.
На большой перемене я понял, что хочу жрать, и заскочил в столовую, столкнувшись там с Егором. Естественно, вместо еды мы обсуждали следующую тренировку, в итоге я опоздал на биологию. Но когда подошел к кабинету, выяснилось, что все толпятся возле закрытой двери — звонок прозвенел, а училки все еще нет. Не скажу, что кто-то по этому поводу расстроился. Наоборот, все веселые, бодрые, чего-то гогочут.
Левина смотрела на меня, не отрываясь, с укором. Наверное, ждала, что упаду на колени и начну вымаливать прощение. Ага, сейчас. Вместо этого повернулся к ней спиной и нашел взглядом Белецкую.
Она чуть в стороне от остальных. Стояла, прислонившись пятой точкой к подоконнику, и что-то увлеченно набирала в телефоне. Я с надеждой прислушался, а не загудит ли телефон в рюкзаке, но увы. Чтобы там Яна ни писала, это явно предназначено не для меня.
Прошло еще пару минут, а биологичка все так же не спешила на свое рабочее место.