Помогайка. ??? Suifenhe. Экзотический детектив (CИ)

Мутовчийская Ирина Зиновьевна

Кое-что она привезла из второй поездки, но долги так и остались не выплаченными до конца. Третьего апреля позвонила Варвара. Голос ее был сладким и приторным.5 апреля намечалась поездка в Суйфэньхэ. Калина сказала, что посоветуется с Таней и перезвонит. Варвара милостиво согласилась подождать, но она не была бы сама собой, если бы не подпустила шпильку. Голосом, в котором уже значительно уменьшилось сладости, она посоветовала Калине набрать в аптеке масок для лица, чтобы уважаемой Калине не стало снова в дороге плохо, и убедительно попросила не брать в дорогу краденую сумку. Подчеркнув слово «краденую», Варвара отсоединилась. У Тани были проблемы на работе, и она не могла поехать, у Калины же, наоборот, накопилось несколько отгулов, и ее охотно отпустили. Но была небольшая проблема: Калина еще ни разу не ездила никуда без подруги. Ей было страшно, но позвонившая вновь Варвара, узнав суть проблемы, обрадовалась, вдохновилась и уговорила-таки Калину ехать. Осталась одна проблема: Максим. Однако Таня пообещала приглядывать

за мальчиком. В радужном настроении Таня села в автобус, но уже через несколько часов ее хорошее настроение как рукой сняло. Варвара объявила Калине, что они будут жить в одном номере. Калина попыталась что-то вякнуть, но Варвара тут же пресекла бунт тем, что предложила Калине доплатить, если она хочет жить одна. Остальные туристы ехали парами. Через границу проходили долго и мучительно. Выехали в одиннадцать утра, а приехали лишь в девять вечера. Магазины в Суйфэньхэ работают до одиннадцати вечера, но у Калины не было настроения ходить ночью по городу одной. На улице были толпы народу, тем не менее, без Тани Калина чувствовала себя очень одинокой. Слава богу, что, когда она вернулась в номер, Варвары там не было. Вероятно, она пришла поздно ночью. Калина спала крепко и поэтому не могла сказать, приходила ли Варвара вообще ночевать в номер, потому что утром ее уже там не было. Но кровать, кажется, расстилали. Следующий день Калина хотела посвятить покупкам, но уже к полудню все покупки были сделаны, а у нее осталось еще огромное количество времени, которое как-то надо было убить. Калина уже давно хотела сходить в буддийский храм «Гуаньинь», Таня раз за разом обещала, а в результате из-за беготни по подземкам и магазинам, у них всегда не хватало времени. Чувствуя себя свободной, как птица, и чуть комплексуя из-за этого, Калина остановила такси и попросила отвезти ее к храму. Таксист уточнил маршрут, русские туристы редко интересовались чем-то кроме шопинга, но Калина сложила перед собой ладони на буддийский манер, и таксист кивнул в знак того, что понял. Ворота храма охранял каменный воин. У него было такое свирепое лицо, что Калина заколебалась, стоит ли идти дальше, но таксист легонько подтолкнул ее к окошку кассы. Калина покосилась на него. И почему он не отстает? Показав рукой назад, на город, она намекнула таксисту, что бы он возвращался назад. Ему пора было везти новых пассажиров. Но таксист только скрестил руки перед собой и улыбнулся. Вход в храм стоил двадцать пять юаней. Таксист прошел бесплатно. Чтобы подбодрить неуверенную в себе Калину, таксист погладил по животу толстого Будду. И велел Калине сделать тоже. Калина отрицательно покачала головой. На глазах у нее выступили слезы досады. Вот до чего дошло. Китайские таксисты уже командуют ею. Таксист же продолжал настаивать на своем, но, наткнувшись на непонятное сопротивление Калины, сказал:

— Гладишь Будду — появляются деньги!

Чтобы отвязаться от настойчивого гида, Калина сделала то, что он просил, и двинулась дальше.

— Не торопись, — весело прокричал ей вслед таксист, — надо еще поставить ему это, — и он показал рукой на палочку с благовониями,- тогда точно появятся деньги.

Убедившись, что здесь ей ничего не угрожает, Калина успокоилась и даже спросила таксиста, как его зовут. Таксиста звали Ваней. Он был горд своим именем и никак не мог понять, что за странное имя у его сегодняшней пассажирки. Наконец сошлись на том, что он будет звать ее Линой. И двинулись дальше. Дорога вела в гору. Красивая белая лестница охранялась огромной статуей. Это была статуя богини, в честь которой был построен храм и имя которой носил. Гуаньинь была наряжена в одежду из красной ткани, ростом выше Калины раза в три-четыре, лицо у нее было угрожающим, а рук шесть. И все шесть рук были заняты. В каждой из них она что-то держала. Возле нее стоял сосуд для подношений. Вездесущий Ваня объяснил Калине, что мимо Гуаинь могут проходить только люди с хорошими мыслями. Но белая лестница вела все дальше и дальше. И вот пред Калиной оказалась высокая статуя Будды. Будда был огромен, по крайне мере, он был раза в два-три больше Гуаньинь, которая и так не могла пожаловаться на низкорослость. Будда был тоже одет, на нем было одето что-то белое, а сверху накинут красный плащ.

Ваня объяснил, что именно возле Будды просят о самом сокровенном местные жители. У статуи стояли плоские табуреточки без ножек, но с мягким сиденьем, чтобы молитвы можно было возносить с большим комфортом, стол для пожертвований и, конечно, специальное приспособление, куда можно было вставить свечку-благовоние во славу Будды. Лестница была очень крутой, у Калины возникло желание опуститься на табуреточку и попросить о чем нибудь Будду, ну хотя бы о том, чтобы она, Калина, научилась говорить людям «нет», но женщина не решилась просить об этом. Двинулись выше. А выше, собственно, располагался храмовый комплекс. Здесь жили и несли свою нелегкую службу монахи. Почти все жили здесь с детства. Монахи оказались очень общительными людьми. Они с удовольствием показали женщине изображение злого Будды. Злой Будда, по рассказам монахов, это собиратель душ плохих людей, людей покончивших жизнь самоубийством, а также людей, за могилами которых не ухаживают родственники. Статуя Будды стояла за стеклом. Один из монахов через Ваню предупредил туристку, что здесь снимать запрещено. На что Калина ответила, что у нее и

фотоаппарата-то нет, и показала пустые руки.

Ваня терпеливо перевел и это. И тут вдруг, ни с того ни с сего, вокруг женщины началась суета. Калина испугалась и попробовала продолжить экскурсию, Ваня пытался ее удержать, предлагая присесть и отдохнуть. Монахи бегали вокруг и носили какие-то предметы. Одни вносили, другие уносили. Калина поинтересовалась, что происходит, но Ваня не смог ничего объяснить. Он пытался, но оказалось, что применительно к сегодняшней ситуации, у него вдруг иссяк словарный запас.

Наконец послышалась тихая музыка и беготня прекратилась. Поддерживаемая с двух сторон молодыми монахами, в комнату вошла пожилая женщина. Как Калина позже узнала, старушка тоже была монахиней, но в храмовом комплексе у нее была особенная должность. Она была воплощенным голосом Гуаньинь. Раньше женщина не имела никакого отношения к монастырю. Она преподавала в школе. Случай с избранием ее «Фениксовым пером» или медиумом произошел после того, как она вышла на пенсию. Однажды, девять лет назад, она зашла по каким-то своим делам в храм, и Гуаньинь, вселившись в пишущий прут, велела ей попробовать себя в автоматическом письме. Пишущий прут также называется Феникс, пишет им женщина или на песке, или на бумаге.

К Ване вдруг вернулся дар речи. Поощряемый добрыми улыбками пожилой женщины, он рассказал историю медиума Калине.

— Ладно, хорошо, это очень интересная история, но причем здесь я?

— Беседы с монахами через Мей Ло (так звали пожилую женщину) начались еще вчера. Но проблема в том, что не всегда легко истолковать то, что небесная мать хочет передать своим неразумным детям. Поэтому Гуаньинь приснилась ночью Мей Ло и еще раз попыталась объяснить то, что должно быть исполнено. Мей Ло запомнила этот сон и на утренней службе поведала его всем монахам. Было сказано, что храм посетит белая женщина, у которой не будет в руках ничего. Имя женщины будет звучать как имя индийской богини Кали, — Ваня прервал свой рассказ, вслушиваясь в мелодичную речь Мей Ло, — госпожа медиум спрашивает, как звучит твое имя?

— Калина, — растерянно проговорила женщина, — но я не понимаю…

Ваня прервал ее.

— Когда говорят старшие, перебивать нельзя. Госпожа Мей Ло говорит, чтобы ты не волновалась раньше времени, тебе все объяснят.

Калина загрустила и задумалась. Ладно, когда перекрывают входные двери в магазин и заставляют что-то купить, тут все понятно: сама зашла в магазин, сама и выпутывайся. Но чтобы брали в плен в храме — о таком Калина еще не слышала. Внезапно Калина очнулась, вокруг стояла тишина. Никто не говорил, все смотрели на Калину.

— Что…Что еще случилось?

— Госпожа Мей Ло попросила не беспокоить тебя, потому что твои мысли ушли далеко-далеко.

— А можно, — Калина попыталась неловко пошутить, — я тоже пойду? Вслед за своими мыслями?

Ваня перевел, госпожа Мей Ло засмеялась.

— Благодеяние через терпение! — изрек Ваня. — Еще несколько минут, и ты пойдешь дальше. Тебя никто не собирается задерживать! Дослушай до конца и сама примешь решение.

Судя по всему, словарный запас Вани пополнялся прямо на глазах. Из воздуха, что ли?

— Ты видишь этого злого Будду? К нему попадают души нагрешивших при жизни людей, а так же людей погибших насильственной смертью. Ты вошла в храм в великий праздник. Сегодня праздник Цин-мин. День поминовения усопших. Праздник единения живых и мертвых. Он чем-то похож на ваш праздник — родительскую субботу. Сейчас в храме еще пустынно, но позже здесь будет много народа. После кладбища родственники усопших обычно идут в храм. Ты воплощение Кали: великая богиня кинула на тебя свой благосклонный взгляд и решила тебе помочь. Но сначала нам нужна твоя помощь.

— Да кто такая Кали? — снова не выдержала Калина. — Я уже ничего не понимаю! Гуаньинь, Цин-мин, Кали, у меня все перемешалось в голове!

Мей Ло поморщилась, но ничего не сказала. Зато сердито зачирикал что-то пожилой монах. Ваня тут же перевел.

— Больно слышать, что дух твой прибывает в смятении, поэтому госпожа Мей Ло прощает твою невыдержанность еще раз и приглашает в свою комнату, чтобы угостить и закончить свой рассказ.

Великое множество народа заполонило десять минут назад еще пустые дорожки храма. Все с любопытством взирали на странную процессию, состоящую из вереницы монахов, пожилой женщины, таксиста и Калины.

Комната Мей Ло напоминала келью в монастырях, чем она собственно и была, но были там вещи, принадлежащие лично пожилой женщине. На одну из этих вещей — мягкое кресло — и усадили Калину.

Выдержав паузу, Мей Ло заговорила, а Ваня снова принялся переводить.

— Перед праздником Цин-мин случается всякое. Случилось так, что в одной из семей умер молодой мужчина. Все обряды были проведены. Пока были живы его родные, была жива и память о нем. Но страшное землетрясение унесло всех представителей его рода в загробный мир. Это произошло совсем недавно. Мужчина родом не отсюда, сюда он приезжал на заработки, здесь его и похоронили. Гуаньинь сказала, если могиле мужчины не будет оказано внимание, может произойти страшное и непоправимое. Душа мужчины превратиться в зловредный дух. Душа умершего превращается в зловредный дух, если ушедший в мир иной не получает должного внимания со стороны потомков. Духи эти связаны как с людьми, так и с богами, они могут гневаться и для того, чтобы успокоить их, нужно принести жертву.