Помоги мне исполнить мечты
Шрифт:
— Эмили! — звучит у меня за спиной.
Я разворачиваюсь и вижу подходящую девушку. Смуглая, со светлым цветом волос и вьющимися волосами. Она робко подходит ко мне, потирая свои плечи, но явно не из-за холода.
— Прости меня. Я не хотела, чтобы так случилось. Не хочу следовать мерзким указаниям Стейси, потому что она ослеплена местью. Я знаю правду и верю тебе, мне стыдно за то, как вела себя все это время. И я хочу тебе помочь, даже знаю чем, — произносит Лейла.
— Хорошо, — отвечает Лондон. — Значит, у нас есть большой план, куча дел, и совершенно нет времени, чтобы его привести в действие. Нужно спешить.
Комментарий
— отсылка к Джону Грину.
Шестнадцать
— Значит так, — говорит Фелиция.
Я и Фо сидели на трибунах на спортивной площадке за школой. Здесь никого не было. Уроки закончились, и вряд ли кто-нибудь сюда придет. Идеальное место, если нужно поговорить о важном.
— С самого начала тебе не нужно было знакомиться с Брэдом и его компанией, — продолжает темноволосая.
— Ты Трента имеешь в виду тоже? — спрашиваю я
— Да.
— Нет, он не такой, как Брэд. Он помогал мне, а не ему, — произношу.
Я верю лишь в то, что вижу. В то, что проверено мною. Трент хороший, он ни разу не сделал мне что-либо плохое, даже защищал. Для меня Трент будет славным всегда. Хотя, может быть, я и в нем ошибаюсь?
— Я говорю лишь то, что знаю. Возможно, он изменился, но раньше и у него была не лучшая репутация. — Фелиция пожимает плечами.
Сглатываю. Почему-то мне кажется, что теперь все, кто меня окружает, предадут меня, сделают какую-нибудь пакость. Конечно, Лондон не входит в этот список «всех». Но, тем не менее, ощущение предательства не оставляет меня. Нельзя никому верить.
— Во-первых, тебе нужно было остерегаться Брэда и одного из его лучших друзей — Гарри. Они самые мерзкие из всех. По большому счету лучше не связываться со всей футбольной командой, но с ними особенно. Во-вторых, это наши пижонки. Стейси — главарь и создатель mean girls. Раньше она встречалась с Брэдом, естественно, ради репутации. Они постоянно ругались, расставались, снова сходились, находили себе на стороне кого-нибудь еще — и это все только поднимало их репутацию. Они считают друг друга личными игрушками, никто не должен играть с ними, кроме их самих. Стейси постоянно запугивала своих возможных конкуренток и снова возвращала себе Уайта. Но затем появилась ты, и Брэд решил променять Стейси на тебя. И все думали: « О боги, что с ним случилось? Не уж-то влюбился?». Ха. Ничего подобного, как видишь.
Я смотрела вниз, на свои ноги, на свою обувь, и шаркала ногами. Мне хотелось разодрать асфальт, пробить его, посмотреть, что там внутри. Хотелось взглянуть на раскаленное ядро нашей планеты, на его сердце. Что бы я тогда почувствовала? Наверное, то же, что и сейчас. Разочарование. В асфальте нет сердца и глубины — это камень. А жидкое ядро нашей планеты, находящееся на глубине под сотню тысяч километров — всего лишь железо. Не нужно искать глубины в тех вещах, где её и не может быть.
— Феба — девушка Гарри. Их обоих ты, кажется, видела. Гарри использует Фебу как подстилку в одинокие вечера, во все остальные дни у него всегда найдется по девушке. Видимо, Феба даже не против такого расклада. Она считается шестеркой Стейси, хотя думает, что они лучшие подруги. По-моему, так это просто смешно. Эти две бесят меня больше всех, первая — считает себя лучше прочих людей, вторая думает, что она законодательница моды, и обе думают, что они не отразимы, потому что
Брюнетка достала пачку сигарет из своей сумки. Закурила. Я смотрела на неё, как завороженная. Синеватый дымок растворялся в воздухе спустя доли секунд после выдоха. У Фо получались очень забавные колечки из дыма.
Мне так паршиво. На душе скребли кошки. И больше ничего. Боли нет. Пустота заглатывала все возможные чувства в свою бездну. Это словно ты остаешься один в темноте, ты кричишь, бьешь невидимые стены, но никто не слышит — все впустую.
Никогда раньше меня не охватывало такое желание — безумное желание забить эту боль никотином. Внутри всё напряжено, натянуто. Горло высохло, и ты не знаешь, чего же хочется. А хочется отравиться, умереть. Включить какую-нибудь грустную песню и тихо-тихо рыдать под неё. Так, чтобы никто не видел. Сначала хочется получить хоть какое-то лекарство, любое, лишь бы оно помогло, лишь бы ты выжил. А затем хочется получить лекарство от боли, которое медленно, но верно, тебя убьёт. И тогда на помощь тебе приходят сигареты.
Я ведь никогда раньше не курила по-настоящему. То, как меня учила Лондон, не считается, я даже не вдыхала сигаретный дым. Я не знала, что такое может быть, у меня не было привычки курить никогда. Но сейчас это была не просто потребность. Наверное, именно в такие моменты своих жизней люди и начинают курить.
Выпрашиваю сигаретку у Фелиции. Она дружелюбно протягивает мне одну. Поджигает. Я вдыхаю и выдыхаю дым. Но ничего не происходит.
— Нет, ты не правильно делаешь, — говорит Фо. — Ты просто полощешь рот. А нужно вдыхать сильнее, чтобы пробрало до самих легких.
Я стараюсь следовать словам девушки. Вдыхаю еще раз. Глубже. Горло жгло и драло от боли. Я сильно закашляла. Сейчас я казалась себе ребенком.
— Вот так, продолжай. Горло и должно драть.
Делаю еще одну затяжку — теперь намного легче. А затем боль в горле совсем проходит. Вообще, любая боль проходит. Голову заполняет вакуум, расслабляя тело. Мысли лезут наружу. Кажется, что ты можешь обдумать всю маленькую вселенную, находящуюся в твоей голове. А любой, кто заставлял тебя страдать, покидает твоё тело и мысли с каждым выдохом. Лондон была права: сигареты помогают забыться.
Пока я осмысливала свою маленькую бесконечность, Фелиция продолжала свой монолог:
— Следующая парочка, идущая сразу за Стейси и Фебой и входящая в их клуб, — это Дженна и Карин. Дженна — высокомерная кобыла. Если ты не знаешь, как она выглядит, то слушай и лучше обходи стороной. Она очень высокая, наверное, метра под два. Очень худая, прямо как ты. — Фо легонько ткнула меня локтем под ребра. — Одна из лучших баскетболисток. У неё постоянно волосы собраны в хвост, кстати, тоже темные, и болезненный вид. Говорят, что она страдает булимией. С ней хорошо общается Карин, потому их можно частенько застать вместе. Карин — DJ школьного радио.
Я сразу вспоминаю удары. Тело, словно говоря о том, что тоже помнит их, начинает гореть. Сначала виски, потом коленки, живот, спина.
— Еще есть Бриттани и Лейла, но с ними ты знакома. Я это прекрасно помню. Не знаю, что Лейла забыла в их аморальной компании — она ведь и мухи не обидит. Скорее всего, из-за того, что она важный член школьного самоуправления. Их компашке везде нужно пустить свои корни, чтобы уничтожить тебя полностью.
— Скажи, зачем ты мне все это говоришь, зачем помогаешь? — неожиданно для себя говорю я.