Помолвка виконта

Аллен Луиза

Эдам остановился в нескольких ярдах от того места, где Оливия сидела со своей матерью, оживленно болтая с молодым человеком — по-видимому, ее следующим партнером по танцу. Она подняла взгляд, и оживленность покинула ее лицо — осталась только молодая мисс безукоризненного поведения. Нет, это была не игра — все было не менее серьезно, чем на дуэли.

За очень поздним завтраком с Фрешфордами Десима с интересом наблюдала за членами семьи. Все были явно утомлены после событий вчерашнего вечера. Ночью Кэролайн была слишком

возбуждена первым балом и никак не могла заснуть, ее мать демонстрировала усталость, а Генри выглядел… ну, пожалуй, мрачно, решила Десима.

Она отметила его припухшие веки, жесткую складку рта, отсутствие обычной бодрости и пришла к выводу, что, по-видимому, на его письменный стол этим утром легла куча счетов Кэро. Это казалось единственным объяснением, хотя она не помнила, чтобы Генри когда-нибудь беспокоился из-за денег. Он был достаточно богатым человеком и умел приумножать свое состояние. Десима знала все об инвестициях в каналы, угольные копи и даже новые паровые машины.

Решив, что со временем все разъяснится, она снова стала думать об Эдаме. С одной стороны, она радовалась, что он по достоинству оценил ее новый облик и платье, что она танцевала с ним и смогла подавить недозволенные чувства с ним наедине. С другой — она не сомневалась, что Эдам понятия не имеет о ее переживаниях и считает, что она испытывает к нему лишь дружескую признательность за спасение в ужасную метель.

Но как противостоять его обаянию? Или эффекту, который его спокойный взгляд производит на ее сердце? С аппетитом поедая яичницу с ветчиной, Десима не переставала размышлять о том, в какой сложный переплет она угодила. А ведь совсем недавно, если бы кто-нибудь спросил ее, согласна ли она быть независимой, уверенной в себе, наслаждаться всем, что может предложить ей Лондон, Десима без колебаний ответила бы «да». Но если бы тот же человек спросил, готова ли она влюбиться, Десима рассмеялась бы ему в лицо и объяснила, что вершина ее стремлений к счастью — независимость и компания добрых друзей.

Она вздохнула, и взгляд голубых глаз Генри переместился с газеты на ее лицо.

— С тобой все в порядке?

— Считаю свои удачи, — с улыбкой отозвалась Десима.

— Что-то не похоже. — Его мать и сестра сдвинули головы над журналом мод. — Прогуляемся после завтрака?

— Да, я хотела бы подышать свежим воздухом. Спросить твою маму и Кэро?..

— Нет. — Генри покачал головой. — Я хочу поговорить с тобой наедине.

Когда Десима через час спустилась вниз, одетая для прогулки, она застала Генри мрачно бродящим по холлу.

— В парк? — спросила Десима, взяв его под руку, когда они спускались по ступенькам крыльца.

— М-м-м?

— Генри! Мы пойдем в парк?

— Хорошо, если твой друг Уэстон снова не упражняется там на лошади. — Обычно дружелюбный Генри сейчас говорил с нескрываемой враждебностью. Десима наблюдала за ним краем глаза, когда они переходили дорогу на Парк-Лейн.

— Ты получил удовольствие вчера вечером? — небрежно осведомилась

она. — По-моему, Кэро имела огромный успех. Она такая естественная и в то же время трогательно робкая.

— М-м-м.

Что тут сказать?

— Ты собираешься идти на прием к Хейдонам этим вечером? Я сказала, что приду, но не уверена, что останусь там надолго после…

— Ты все еще влюблена в этого парня, Уэстона? — перебил ее Генри. И Десима усомнилась, что он слышал ее.

— Да, — ответила она, прежде чем успела подумать, стоит ли разоблачать себя. Одно дело — довериться Генри, когда Эдам являлся отдаленной фигурой. Но теперь ее друг хорошо знает, что объект ее желаний помолвлен с другой женщиной.

— Значит, то, что он обручился с Оливией… мисс Ченнинг?.. — Генри свирепо хлестнул тростью по ни в чем не повинному растению.

— Полагаю, он намерен жениться на ней, — сердито отозвалась Десима. — Эдам понятия не имеет — я искренне на это надеюсь, — что я питаю к нему более чем дружеские чувства. — Она бросила на Генри быстрый взгляд. — И я хочу, чтобы это так и оставалось.

— А он влюблен в нее? — допытывался Генри.

— Ну конечно! Иначе зачем ему на ней жениться? — осведомилась Десима.

Но сама она отнюдь не была в этом уверена. Эдам не проявлял признаков глубокой любви к Оливии. Он обращался с ней с холодной почтительной вежливостью, но в его глазах не было жара, когда он смотрел на нее, а в голосе — нежности, когда он говорил с ней.

— Денег у нее нет, — добавила Десима. — И хотя ее семья вполне респектабельна, я не думаю, что она обладает какими-то особо полезными связями, необходимыми виконту.

— Ты думаешь, она любит его?

— Нет, — задумчиво ответила Десима. — Я думаю, она испытывает перед ним благоговейный страх. Но он отличная партия для нее.

— Я бы сказал, она напугана, — заметил Генри так бесстрастно, что Десима была бы обманута, если бы очередное злополучное растение не было в этот момент обезглавлено его тростью.

— А чего ей бояться? — Десима недоверчиво посмотрела на своего друга. — У Эдама в высшей степени уравновешенный характер — вспомни, как он справлялся с проблемами, когда нас занесло снегом. Чарлтон через час был бы вне себя.

— Он титулованная особа и, несомненно, содержит большой дом…

— Оливия была воспитана как будущая жена джентльмена. Она может нервничать из-за ответственности, но бояться?

— Мне тоже так казалось, — согласился Генри. — Я думал, что, может быть… физически… — Он не окончил фразу.

— Учитывая, что Эдам очень высокий, а Оливия такая миниатюрная, — начала Десима, все еще думая о том, как может чувствовать себя Оливия, общаясь со столь крупным представителем мужского пола, особенно когда он в не слишком умиротворенном настроении. Потом она не впервые подумала о том, каково терять девственность с Эдамом Грантамом.

Десима почувствовала, что краснеет с головы до ног. Конечно, Генри не имел в виду этот аспект брака.