Помолвка виконта
Шрифт:
— Мисс Росс, Кармайкл, добрый вечер.
— Лорд Уэстон. — Она повернулась и присела в реверансе. — Позвольте похвалить прекрасные костюмы вашей группы.
— Благодарю вас, мисс Росс. Вы представляете собой самое элегантное ивовое дерево, прошу прощения за дерзость. Что за восхитительный костюм, лорд Кармайкл! Но где ваша бочка?
— Бочка? — Чарлтон уставился на Эдама. — Что вы имеете в виду, сэр?
— Ну, вы ведь изображаете Архимеда, не так ли? В тот момент, когда он выпрыгнул из бочки, завернутый в банное полотенце, и крикнул: «Эврика»?
Чарлтон
— Мой брат изображает римского императора, милорд. Разве вы не заметили венок у него на голове?
Ей было очень трудно сдержать смех. Она умоляюще посмотрела на Эдама, и тот взял ее за руку.
— Но довольно о костюмах. Думаю, это мой танец, мисс Росс, — мы должны поспешить, иначе пропустим вступительные такты.
Котильон был не лучшим танцем, чтобы упрекать своего партнера, но Десима постаралась это сделать, когда они сблизились на мгновение.
— Как вы могли? Банное полотенце, тоже мне!
— Чистосердечная ошибка, — заметил Эдам, когда музыка вновь привела его к Десиме.
— Это ложь, милорд, — заявила она.
— Верно, — невозмутимо согласился он.
— И это не ваш танец, — добавила Десима.
— А чей-то еще?
— Нет, — призналась она, — но дело не в этом. Вы необычайно дерзки, милорд.
Танец опять развел их в разные стороны. Когда Эдам снова взял ее за руку, он был серьезен.
— Вы согласитесь на требование вашего брата переселиться к нему?
— Нет. — Десима решительно покачала головой. — Отказ заставляет меня чувствовать себя виноватой — в конце концов, он глава семьи, — но я решила быть независимой и буду таковой.
— Отлично. — Улыбка вернулась на лицо Эдама, и Десиму сразу наполнило тепло. Его одобрение так много значило для нее, хотя это неправильно. Ей следует руководствоваться только собственной совестью и собственным чувством долга.
Когда танец подошел к концу, Эдам не отпустил ее руку. Десима повернулась поблагодарить его, но слова застряли у нее в горле, когда он запечатлел поцелуй на ее запястье.
— Отлично, — повторил Эдам. — Мне бы не хотелось думать, что я неправильно судил о вас, Десима. — И он отошел, оставив ее краснеть на краю танцпола. Десима находилась всего в нескольких шагах от леди Фрешфорд, но она чувствовала себя покинутой посреди толпы критически настроенных незнакомцев. Растерянно озираясь, Десима ожидала увидеть матрон, указывающих на нее и шепчущихся о ее недостойном поведении, когда она позволила целовать ее обнаженное запястье публично.
Но никто на нее не смотрел — даже леди Фрешфорд, оживленно беседующая с подругой. Все еще с пылающими щеками Десима удалилась в комнату отдыха и зашла за ширму, с беспокойством глядя в зеркало и пытаясь взять себя в руки.
Так не должно быть. Чистое безумие слишком полагаться на одобрение и само присутствие Эдама. Очевидно, он очень мало заботится о том, что его поведение вызывает недостойные чувства в ее груди.
Вероятно,
Десима вздохнула и начала завивать двумя пальцами пряди волос, распрямившиеся во время танцев. Без щипцов тут было не обойтись, но бесплодное занятие, по крайней мере, послужило предлогом для того, чтобы задержаться в комнате отдыха.
Дверь наружу открылась.
— Добрый вечер. Могу я помочь вам, леди? — Служанка, очевидно, шагнула вперед, и на сей раз от нее потребовали найти иголку и нитку для разорванного подола. Требование заявила миссис Ченнинг, и, так как она продолжала болтать со своей компаньонкой, высокомерно игнорируя присутствие горничной, было очевидно, что владелицей пострадавшего платья была Оливия.
— Тебе нужно немного больше выдержки и грации. Из-за твоих суматошных манер ты порвала платье. Хорошо, что там только маленький разрыв в подоле.
— Мне очень жаль, мама, но там было столько народу…
— Ты должна вести себя увереннее. Ты леди, и это тебе должны уступать дорогу, а вместо этого ты, помолвленная с виконтом, неуклюже шарахаешься из стороны в сторону. Когда ты выйдешь замуж, девочка моя, тебе придется научиться вести себя тверже.
— Да, мама, но…
— Не спорь, Оливия!
Десима закатила глаза, глядя на собственное отражение. Какой уверенности эта женщина ожидает от дочери, все время обрывая ее на полуслове?
— Ты нуждаешься в присутствии духа. Поучись у мисс Росс.
— Но она старше меня, мама, и знает, как вести себя в свете. У нее есть опыт…
— Она незамужняя женщина, и я надеюсь, что опыта, как ты неизящно выразилась, у нее нет. Но она обладает уверенностью в себе.
Десима чуть не вскрикнула от изумления. Похвала миссис Ченнинг была неожиданной честью.
— Уверяю тебя, — внушительно продолжала матрона, — у нее столько недостатков во внешности, что ей, должно быть, пришлось учиться выжимать все из немногочисленных достоинств. Конечно, ничто не поможет ей найти мужа. Не с таким ростом и такими веснушками. Что, если порекомендовать ей «Султанский крем» Делькруа? Я слышала, он сотворил чудеса с младшей дочерью миссис Петтигру.
— О… возможно, она неверно это истолкует, — рискнула Оливия, заработав невидимый, но энергичный кивок Десимы. Ей не следовало ожидать похвалы без нагрузки из такого источника!
По другую сторону ширмы началась бурная деятельность, потом раздался звук открывающейся и закрывающейся двери. Десима завила последнюю прядь и шагнула из укрытия, застав Оливию одну, не считая служанки, стоящей на коленях и обрывающей нитку.
— Ну вот, мисс, это должно держаться.
— О боже! — Оливия покраснела от смущения. — Мисс Росс… Десима… Я понятия не имела, что вы были там!..