Помощница Темного Графа

Геррер Мария

– Да, это было трогательно. И это было давно.

Александрина взяла в руки колбу, повертела ее.

– Да, это было давно. Много воды утекло с тех пор. Мы оба поменялись. Но неужели, тебе никогда не хотелось хоть на несколько мгновений вернуть все?

– Нет, – признался Реймонд. – Зачем? Я мог бы подарить тебе букетик лесных цветов. Тебя это может и порадует. Ненадолго. Зато создаст неудобства всем. Прежде всего мне. Тебе, твоему мужу.

– Ты стал слишком прагматичным, – Александрина вернула колбу на место.

– Жизнь меня кое-чему научила, – Реймонд шагнул

в сторону двери. Может, хоть теперь поймет, что ей пора уходить?

– Прости, я задержала тебя, – кивнула Александрина. – Спасибо, что уделил мне время. Это все мои болезненные фантазии. У меня расшатались нервы. Дети — это сложно. Я переживаю за сына по любому поводу, боюсь, что заболеет, что упадет и расшибется. Ведь я в ответе за него.

– Значит, ты прекрасная мать, – Реймонд открыл дверь и ждал, когда Александрина выйдет из лаборатории.

Она неспеша пересекла ее, задержалась у стола, поправила бумаги. Ей всегда нравилось их поправлять. Хотя Реймонда это безумно злило. У него на столе все лежит в определенном порядке и не надо его нарушать.

– Больше я не оторву тебя от дел, – она поднималась по лестнице, слегка покачивая бедрами.

Да, у Александрины хорошая фигура. Как у богини. Но при взгляде на нее, в жилах Реймонда не закипает кровь, как это было раньше. Не пробегает по телу дрожь страсти. Как все-таки хорошо, что они не поженились. Он жил мечтами об Александрине, влюбившись в ее божественную внешность. А не в душу. Нет у нее души и никогда не было. Раньше Барру это было неважно. Но все изменилось.

Как бы они жили? Наверняка возненавидели бы друг друга через пару лет. А может и раньше. У них нет ничего общего. Влюбленность прошла, растворилась как мираж.

– Прощай, Александрина, – Барр проводил ее до холла.

– Прощай, Реймонд, – светская улыбка озарила ее лицо. Холодная, ничего не значащая.

Дворецкий закрыл за гостьей дверь.

– И чего она приходила? Как думаете, милорд? – поинтересовался Руфус.

– Думаю, еще надеялась, что не потеряла надо мной власть и хотела убедиться в этом.

– Она ошибается, я надеюсь?

– Однозначно.

– Может, на кольцо, что она подарила вам на прощанье было наложено любовное заклятье? – предположил Руфус.

– Думаешь, я бы его не почувствовал? Нет, эта так называемая любовь, граничащая с одержимостью, была у меня в голове. Даже не в сердце. Мы так часто внушаем себе то, что на самом деле нам не надо. Мне хотелось любви. А ее не было. Возможно, легкая влюбленность. И желание. Дикое, безудержное. Александрина знала это и играла на моих чувствах. Признаю, мои желания были чисто плотскими. Влечение мужчины к красивой женщине. Но мне хотелось верить, что это и есть любовь. Я жил иллюзиями и страдал, как последний идиот.

– Мне кажется, или вы поняли, что любовь, это нечто другое? – осторожно спросил Руфус. – Что это нежное и трепетное чувство? И объект вашей любви вовсе не обязан блистать неземной красотой. Достаточно чтобы она была…

– Милой? – рассмеялся Реймонд.

– Ну да, вы меня поняли, милорд, – радостно кивнул кот. – Именно милой. И доброй. А Александрина

просто тщеславна до неприличия. Ей нравилось, что вы продолжаете любить ее несмотря ни на что. Вы даже простили ее предательство. И то, что, именно она разрушила вашу жизнь. Ваши душевные муки были для нее в радость. Удивительно красивая и удивительно злая женщина. У нее и правда отвратительная аура. Между нами, милорд, я не слишком верю, что она так сильно любит своего ребенка, как говорит. Она гордится, что родила сына, наследника. Гордится собой. Нет, возможно, она его по-своему и любит. Но по-настоящему Александрина любит только себя. И больше никого.

Глава 30

– Я бы на всякий случай проверил, не оставила ли баронесса в вашем кабинете что-то лишнее.

– Ты о чем? – пытливо посмотрел на кота Реймонд.

– Она вероломна и зла, если вы об этом забыли. Мне кажется, она просто нашла предлог попасть в вашу лабораторию. Вот только зачем?

– Я тоже об этом подумал, – кивнул Реймонд. – Давай проверим. Я следил за ней, и не видел, чтобы она подбросила что-то. Но, зная таланты Александрины, не удивлюсь, если пропустил этот момент. От нее стоит ждать неприятностей.

Проверить следы магии было несложно. Реймонд прошелся по лаборатории, пытаясь заметить ее наличие. Александрина не оставила ничего магического. Неужели и правда приходила только ради того, чтобы поделиться своими печалями?

– Милорд! – Руфус взволнованно подбежал к хозяину. – На столе у бумаг порошок. Совсем немного. Я бы не заметил, если бы не искал.

На зеленом сукне темнели едва заметные полосы. Видимо, их оставили пальцы Александрины, когда она поправляла бумаги.

– И тут тоже! – кот сидел рядом с алхимическим прибором. – Не зря она все лапала! Я чуял, что-то эта ведьма да выкинет!

Барр знал, что это за порошок. Магическими свойствами он не обладал. Но если его обнаружат в лаборатории, Реймонду несдобровать. Таким порошком пользовались ведьмы, когда хотели довести кого-то до безумия. Никакой магии, чистая химия. Медленно действующий яд, очень сильный и опасный.

Не зря Александрина не сняла шелковые черные перчатки. Ведь кольцо поверх них носят только дорогие куртизанки. А он принял это за знак готовности Александрины подарить ему, наконец, ночь любви. Какой же он все-таки наивный! Как девица после выпуска из Пансиона.

– Я постараюсь успеть уничтожить компрометирующие меня бумаги и спрятать алхимические элементы. А ты проводишь Амелию к моему дяде. Все ему расскажешь. Он поможет, если со мной что-то случится, – Реймонд открыл потайную дверь, поставил в нишу солнечный камень. Он тускло осветил ступени, ведущие вниз. Оттуда веяло холодом.

– Александрина задумала сдать вас властям? – ужаснулся Руфус.

– Уверен, – Реймонд поспешно перенес в коридор несколько флаконов, поставил их в нишу рядом с солнечным камнем. – Теперь понятно, зачем она приходила.