Понимания Делания
Шрифт:
Что есть законы государства? Кто-то взял и через призму своего тоннеля реальности зафиксировал некую мертвую усредненную субстанцию смыслов, потом выдернул из течения жизни, а затем под угрозой легализованного насилия насадил всем остальным. Только это не заговор никакой, это такая среднеспециальная ПТУшка, где людям дается мировоззренческий прожиточный минимум, от которого следует отталкиваться, а не принимать за руководство. Религия дана затем же. Если раскопать в себе откровение с собой, то можно заключить, что своим образом жизни из полной аскезы во всем я плачу за то видение, которым теперь могу поделиться с миром. Хороша цена, но торговаться не с кем, да и мысли такой нет. Раз за разом я обращаю внимание, что в периоды наиболее колкого обострения внешних условий, я проживаю значительную Боль. Когда уживаюсь с ней, то замечаю, что могу увидеть некоторые вещи теперь под другим углом. Каждый раз я знаю, что мой «прикладной ангелизм» оплачивается
Благодаря усилиям иногда перед моими глазами, будто наяву появляется тот самый экзистенциальный страх, что вскрывает меня на живую. Его существо происходит из первобытных времен, когда каждая клетка организма трепещет от ужаса. Никакие саблезубые фашисты с большими ножами тут не нужны, достаточно просто сесть и все. Это невероятно просто, но вы лишь попробуйте представить, какие картины рисует воющий мозг, наблюдающий перманентное ухудшение внешних обстоятельств вокруг себя в течение девятнадцати месяцев. У вас ничего нет, и концептуально ничего не происходит. Что если ничего не произойдет? Такой простой вопрос. Вот вы доверяетесь течению жизни, которое образует ваш индивидуальный Путь. Какие пытки, какие концлагеря… Просто садитесь, и наблюдайте, как все вокруг вас исчезает. Вот что сейчас есть, включая всех людей, все надежды и желания, понятное дело, что в первую очередь все материально ценное, и ни одной копейки в кармане.
Проходит день, неделя, еще одна, потом месяц, еще один. Ничего не происходит. Вокруг из тех, кто был, еще год назад, уже все списали вас на психушку. Если есть родители, то они со скандалом и дракой гонят на улицу. Даже они больше не готовы терпеть этот странный индивидуальный Путь своего сына. В этом всем вы сидите уже второй год, но отчего-то продолжаете верить в себя, принимать такую жизнь. Разумеется, подобные обстоятельства закаляют, этот страх иногда лезет наружу, и гаденько так шипит. Он просто задает тот же вопрос: «Разве ты не видишь, ничего не происходит, что если ничего этого просто нет?». И вот в те моменты, когда уже слезы не могут литься, ты постепенно выравниваешься, находишь внутри и другие голоса. Они смеются, крутят пальцем и звонко подбадривают: «Нечего слушать это нытье! Все ровно, гребем дальше!». И вдруг ситуация преображается, даже и тень того состояния отступает.
Поразительно бывает наблюдать такие перепады внутри, но и сейчас в начале мая 2019 года во мне это происходит. Уже не та острота переживаний, но наслаждаться есть чем. Спустя почти годичное пребывание у родителей, теперь появилось приблизительное известие, что мое течение выносит меня в отдельное проживание в квартиру знакомых. Тот же самый шипящий голосок внутри находит момент для своего торжества, и выбрасывает наружу массу красноречивых аргументов. В числе них обрывки самых сочных воспоминаний годичной давности, когда в апреле-мае 2018 года я жил один в съемной квартире, и порой валялся в исступлении от ужаса проживаемого опыта. В то время этот гниющий голос внутри мог заслонять собой все прочие, но не теперь. Сейчас уже лучше известна моя внутренняя механика, и помимо этого гиеноподобного Объекта есть структуры заступнического характера, чей конгломерат неизмеримо могущественнее, хотя по-прежнему пропускает удары.
Такие аргументы могут звенеть чрезвычайно убедительно в глазах стороннего наблюдателя, если бы ему только хватило сил погрузиться во всю эту психоделику моих будней. Даже предположения о существе ответов настолько пугают людей, что никто из них не может осмелиться задать мне вопрос: «Как ты можешь так жить?». Ни один бывших друг или знакомый ни разу не позвонил за эти полтора года, хотя все тихо наблюдают в замочную скважину соцсетей. За год совместного проживания, родители ни разу не спрашивали меня ни о чем, и вообще не говорили на сущностные темы. Само мое существование приводит некоторых людей в леденящий ужас. Даже отдаленное осознание личной силы, требующейся на такое проживание, рисует облик неведомого существа в глазах любого человека. Абсолютно любого. Меня просто не может быть. Только что с того? Всё это ничуть не облегчает мне коммуникацию с людьми, поскольку уже давно я не могу многого о себе рассказывать, что бы потом не собирать с пола ошалевшие глаза респондента.
Это примерно, как ехать в танке по пробкам, стараясь не раздавить человечков вокруг себя вместе с их душещипательными историями о проблемах в финансовом секторе страны, в их бизнесе или недопониманием в семье. На текущий момент довольно сложно найти себе новую форму позиционирования в пространстве, чтобы не так сильно оглушать окружающих собой. Даже в молчаливом состоянии мои проявления дезориентируют и деморализуют людей. Некоторые просто не могут выносить мой пустой взгляд в глаза, который проникает внутрь и начинает выжигать внутренности. Девушки иногда просят перестать так смотреть, поскольку им становится страшно. Это безмерная тоска от человеческого невежества иногда заполняет меня в таких беседах, когда вовсе нет желания даже рот открывать. У таких эмоций нет названий, потому люди не могут никак интерпретировать свои ощущения. Я бы назвал это безмолвным принятием человеческой природы в её текущем состоянии. Ты начинаешь принимать, что даже сказанные тобой слова и написанные книги не могут быть услышаны, ведь у слов нет смысла без Боли. Теперь ты остался один. Теперь ты уже не можешь быть открытым и показывать себя людям.
Какой-то парадокс, когда сначала ты стремишься к этому развитию и высвобождения от страхов и комплексов, чтобы быть открытым миру, но наступает момент, когда такая открытость уже начинает выжигать людей в буквальном смысле. На солнышке можно греться, можно и сгореть, и вот теперь солнышко само осознает за собой ответственность по сохранности загорающих. Теперь нужно нарядить себя в некую форму донесения, которая может быть воспринята людьми. Ведь я люблю людей, и хочу быть с ними. Мне довелось обречь себя на вынужденную закрытость, тогда как еще хочется просто быть собой. Теперь приходится стать «загадочным типом, который говорит шифрами», как это называют окружающие. Разумеется, при наличии денег я бы воспринимался эксцентричным миллиардером, которого тоже никто не понимает, но раболепствуют и лизоблюдят без попыток разобраться. За деньги люди простят всё, что угодно, особенно те, кто заявляет обратное.
Только ведь на то мне эти приключения сейчас и даны, что в условиях наличия денег нельзя проживать такую остроту, и не будет никакой Боли. Думаю, что и писать было бы не так увлекательно, без натянутой струны душевного изнеможения. В этом отношении, мне довольно нелегко бывает обсуждать свои ситуации с Проводником-миллиардером, который попросту не может видеть вещей под таким углом. Все же это крайне полезно иметь рекомендации и обратную связь с его стороны. Пусть он не может понять всё из того, что я говорю, но с ним я хотя бы вообще могу говорить открыто, а он со мной. Он ведет меня с самого начала, и теперь уже с трудом понимает, признавая мое превосходство. Не так часто Мастеру выпадает счастье наблюдать превосходство блистательного восхождения своего Ученика. Однако, Ученик бывает так отождествляется с позицией ученика, что перестает замечать, когда сам становится Мастером. Это новый виток движения и развития.
Сказать: «Я – Мастер» недостаточно, в этом можно только начать жить, и никак иначе. Стать Проводником можно только став им, даже если ты уже как бы готов, но переориентация требует других пониманий. Как можно понять, это снова «понимания делания». Оно мне предстоит, и это сейчас начал проживать. Когда-то Идущий может узнать, что быть Проводником и есть его Путь, который он так долго выискивал вместе со своим Проводником. Кому-то суждено стать пекарем или президентом, а кто-то просто ангел, призванный служить людям, любить их, и нести на дрожащих ладонях. Кто-то сопровождает и королей, наставляет их, обучает быть таковым. Никто не рождается ни премьер-министром, ни верховным правителем Танзании. Это всего лишь люди, пусть и немного более сильные, чем их подданные. Слабости наполняют их жилы, а в минуты тьмы, их несут на руках служители, хранители межвечностной нити света. Всех этих людей готовят и ведут Проводники, находясь в тени, где о них никогда не будет известно. Публичное лицо не станет распространяться, чья твердость наполняет и поддерживает его порывы. Такая цепь времен, преемственности знаний, силы и смирения. Кстати, это обстоятельство тоже зловредно использует мой внутренний враг в минуты слабости через эго, гордыню, сообщая, что даже мой Проводник уже не может тебе советовать, ведь в такие дали ему забредать не доводилось самому. Только Проводник и не может проживать опыт Идущего, его механика имеет другой смысл. И это мне помогает. Люблю его.
Вот как мне только что увиделся этот вопрос. Некоторое время я размышляю над ситуацией, и мне значительно помогают девушки в этом. Я наблюдаю, и затем анализирую их поведение при взаимодействии со мной. Находиться рядом не так просто, да и мне бывает нелегко выстраивать такие отношения в условиях отсутствия денег. Казалось бы, ну нет денег и нет, в чем вопрос-то? Только вот в этом он и состоит, что наличие денег в моменте, и подтвержденная перспектива их прироста в будущем закрывает тот самый наиболее страшный страх из всех возможных: «Что меня ждет?». Вариации формулировки этого страха могут быть какими угодно, но суть остается именно в потребности ощущения контроля над жизнью. Пусть это всегда иллюзия, но люди так хватаются, что готовы убивать и быть убитыми. Все преступления и войны творятся из этого страха, который может иметь опосредованность и сопутствующие страхи.