Поп Рок

Феррелл Чарити

Нокс наклоняет голову и шепчет мне на ухо:

— Ради бога, Либби, пожалуйста, не стони так — ты меня убиваешь.

— Почему? Это невероятно вкусно.

Я смотрю на него, замечая его напряжённое выражение лица. Что за? Я беру в рот ещё один кусочек и, прежде чем съесть его, издаю стон, только немного громче.

Меня обдаёт волной жара, когда Нокс придвигает своё кресло ближе. Его тёплые, сочные губы задерживаются у моего уха.

— Чем громче ты стонешь, тем твёрже становится мой член. — Из него вырывается грубый смех. —

Поэтому продолжай, постанывай дальше, но, к твоему сведению, ты будешь девушкой, которой придётся уходить отсюда с парнем, щеголяющим с большим стояком.

Моя вилка выскальзывает из пальцев и ударяется о тарелку.

— Сексуальное домогательство, — шиплю я.

— Ты единственная здесь готова кончить от долбанного торта.

— Моё удовольствие от торта не должно тебя возбуждать. Тебе следует обратиться к доктору с этой проблемой.

— Ты права. Меня не возбуждает, что ты получаешь удовольствие от торта. Твои стоны и это чертовски сексуальное выражение лица заводят меня. Это невероятно горячо.

Моё сердце колотится в груди.

— Тогда я перестану. — Я беру вилку и засовываю гигантский кусок в рот, без стона. — Так лучше?

Он качает головой.

— Я не говорил, что мне не нравятся стоны. Моё единственное желание — чтобы ты так стонала не из-за торта, а из-за моего члена.

Кусок торта встаёт поперек горла. Нокс посмеивается, когда начинает хлопать меня по спине. Засранец.

— Я могу заставить тебя подавиться и по-другому.

Он разыгрывает меня?

Я опускаю голову, пытаясь себя успокоить. Нокс морщится, когда я заезжаю ему каблуком по голени.

— У вас там всё в порядке? — спрашивает Томас, изучая меня.

Я киваю всем телом, и пытаюсь привести себя в порядок. Нокс переводит взгляд на Томаса и откидывается в кресле, принимая невинный вид.

От любопытства я прикусываю край нижней губы. Мне хочется забраться под стол и посмотреть, действительно ли у него стояк, но тогда, пожалуй, люди сочтут меня странной.

Хотя, я такая и есть, учитывая моё желание ползать по полу и смотреть на признаки чьего-то возбуждения.

— Я думаю, мне пора домой, — мямлю я, когда восстанавливаю дыхание. — День был долгим.

Нокс кладёт салфетку на свою тарелку.

— Мне тоже. Я напишу Уиллису и скажу, что мы готовы. — Он вытаскивает из кармана телефон и проводит большим пальцем по экрану, чтобы разблокировать.

Томас смотрит на него с одобрением.

— Приятно видеть, что ты пытаешься держаться подальше от проблем, — радуется он, прежде чем взглянуть на меня. — Я знал, что ты ему подойдёшь.

— О, она определённо мне подходит, — вмешивается Нокс, печатая сообщение на телефоне.

Томас, должно быть, не уловил сексуальные намёки Нокса, потому что спокойно отодвигает свой стул и встаёт.

— Мне нужно поговорить о делах кое с кем. Ещё раз поздравляю с успехом видео.

— Тебе не стоит беспокоиться и подвозить меня до

дома, — тараторю я, стоит Томасу оказаться за пределами слышимости. — Я слышала, что некоторые собираются на афтепати. Полагаю, ты не захочешь его пропустить.

— Мне наплевать на афтепати, — решительно говорит он.

Я открываю сумочку и начинаю искать свой телефон.

— Почему? Я вызову такси или попрошу Мию меня забрать.

— Зачем? Я собираюсь домой. Ты собираешься домой. Давай сэкономим бензин и поможем окружающей среде. Это благое дело.

— Ладно, — вздыхаю я. — Но больше никаких разговоров о стонах... сексе... и без шёпота мне на ухо.

— Почему тебе хочется избавиться от всего самого интересного? — Он наклоняется поближе и шепчет мне на ухо. Опять. — Это тебя заводит?

Я отталкиваю его.

— Нет!

Он усмехается.

— Врушка. Если тебя возбуждает мой язык возле твоего уха, то ты только представь, что ещё я могу им сделать, солнышко.

У меня перехватывает дыхание.

И у меня большие проблемы.

***

— Хочешь остановиться и выпить кофе или ещё что-нибудь? — спрашивает Нокс, когда мы забираемся на заднее сиденье внедорожника. Он придвигается ближе, не оставляя мне личного пространства, и устраивается на кожаном сиденье так, чтобы смотреть прямо на меня.

Папарацци всё ещё снаружи. Они фотографировали, пока мы шли к автомобилю, но у Джорджа хорошо получалось не подпускать их ко мне. В глазах до сих пор рябит от вспышек фотокамер. Скорее всего, папарацци попытаются сделать снимок нас внутри автомобиля.

— Не думаю, что кофе в полночь — хорошая идея, — отвечаю я.

Лицо Нокса омрачается.

— Это правда.

Поездка проходит тихо, разве что радио негромко играет в передней части автомобиля.

— Как насчёт фильма? Мы можем посмотреть что-нибудь у меня дома. У меня есть доступ ко всем фильмам, даже к тем, которые ещё не вышли в прокат.

Я притворно зеваю.

— Я немного устала. День был долгим.

Во-первых, я выпила три бокала шампанского; во-вторых, его слова, сказанные во время ужина, всё ещё крутятся у меня в голове; и, наконец, я не могу перестать пялиться на него в этой кожаной куртке. Не знаю, в чьей постели я завершу сегодняшний день, если вернусь обратно к нему домой.

Поэтому, мой план состоит в том, чтобы избегать всех ситуаций, в которых может быть скинута одежда и произойти секс.

Я медленно делаю глубокий вдох, когда Нокс опускает руку моё обнажённое бедро рядом с подолом платья. И начинает пальцами отбивать медленный музыкальный ритм.

— Ты уверена? — шепчет он. Я прикусываю губу и киваю. — Знаешь, если мы займемся сексом, это не покажет твою не профессиональность.

— Не соглашусь. Конфликт интересов, приятель.

Это не только не профессионально, но ещё и осложнит мою работу. Да и подобного рода идеи никогда не заканчиваются хорошо.