Попаданцы в стране царя Петра
Шрифт:
Через полчаса быстрой ходьбы, деревья поредели, на кромке леса кинолог остановил отчаянно рвавшуюся с поводка ищейку. Посредине залитой солнечными лучами обширной, метров двести в диаметре, поляны, располагалось небольшое туземное стойбище. Собака рвалась именно сюда, а трепыхающаяся около домов на порывистом ветру вполне обычного для двадцать первого века фасона одежда, не оставляла сомнений, что разбойники, напавшие на Селинное, завернули именно сюда. Собака, шумно дыша и вывалив на бок алый язык, уселась на землю. Полицейский капитан осторожно поднял руку, останавливая отряд на краю леса. Люди осторожно залегли на стылую землю, усыпанную желто-зеленой хвоей. Ноздри защекотал пряный запах перепревшей хвои. Александр, еще хорошо помнящий уроки тактики, шепотом
Старший из полицейских достал из сумки предусмотрительно припасенный бинокль, аккуратно отвел в сторону мешающую сосновую ветку и несколько минут пристально и внимательно вглядывался в безмятежную жизнь стойбища аборигенов. Десяток крытых соломой убогих деревянных изб. Красные, выходящие на юг двери жилищ, выделялись яркими пятнами среди убогого антуража. Легкий дымок вился над крышами, растворяясь в сизой хмари неба, ближе к попаданцам перевернутой на землю чашкой красовалась разноцветная юрта. Возле изб копошились женщины в запашных халатах из неокрашенного сукна, беззаботно носились дети от малышей до подростков. Громко и тревожно блеяли, видимо предчувствуя собственную невеселую судьбу беспорядочно перемещающиеся по огороженному невысоким плетнем вольеру, облезлые после зимы овцы. У стоящей напротив юрты коновязи переминались с места на место неоседланные лошади. Несколько мужчин вполне боеспособного возраста длинными ножами, больше похожими на кинжалы, разделывали тушу лося. Один, как видно караульный, с самым меланхоличным выражением узкоглазого лица на корточках сидел у коновязи. Рядом с ним, так что можно было мгновенно схватить, торчало из земли узкое и длинное древко копья. Этакая средневековая пастораль...
Приказ однозначный, виновников гибели людей в Селинной и их семьи любыми способами доставить в город, при попытке сопротивления применять оружие на поражение. Но вот каким образом его выполнить, непонятно. Аборигены явно были настороже, а прочесывать деревню с туземцами, без сомнения готовыми биться до конца, не хотелось. Откуда пахло даже не опасностью - смертью, но убивать всех подряд, не хотелось. Привычки двадцать первого века так просто не изживешь! Но приказ, есть приказ! Полицейский капитан повернулся к офицерам:
– Подождем ночи возьмем тепленькими! У нас с собой прибор ночного видения и глушитель на пистолет Макарова. Как Вам план?
– произнес он довольным голосом и похлопал рукой по висевшей на боку кожаной сумке.
Майор медленно снял очки, пожевав губами, неуверенно произнес:
– Я не против, только предупреждаю, у меня распоряжение командира! В захвате туземцев мы не участвуем, только прикрываем Вас.
Оставаться до утра рядом с потенциально опасными аборигенами ему решительно не хотелось, но и невыполнение приказа командира было чревато. Он вспомнил напутствие отца, когда он уезжал поступать в военный ВУЗ.
– Саша - произнес отец в прихожей однокомнатной квартиры, в которой молодой человек родился и вырос, - Судьба дает тебе шанс выбраться из того болота, в которое я незаметно для себя попал. Мой потолок бригадир слесарей, а для тебя дорога открыта, все зависит от тебя самого и твоей удачи!
– Я хочу гордиться тобой! Будь отцом подчиненным солдатам, строгим, но справедливым и никогда, слышишь никогда! Не стелись перед начальством и не делай карьеру на солдатской крови!
– продолжал отец, - Служи и дай бог пройдет время, когда я увижу своего сына в полковничьей папахе и ли даже чем черт не шутит в брюках с широкими лампасами!
Он отвернулся чтобы скрыть повлажневшие глаза, а мать беззвучно всплакнула...
За время после Переноса десятки старших офицеров, оказались лишними и безжалостно увольнялись на гражданку, а успевшие набрать двадцать лет службы досрочно отправлялись на пенсию. Александр в ситуации, когда старшие по званию договорились между собой, предпочел промолчать.
Полицейский кивнул, довольно оскалился, вытащил из кармана рацию и произнес:
– Как меня слышно, прием?
– Слышу Вас хорошо!
– Передай в город, собака привела к туземному селению. Ждем ночи, будем брать злодеев тепленькими!
– Принято!
Между тем солнце понемногу склонялось к закату, начало темнеть. Капитан вновь поднял к глазам бинокль. Повернувшись к своим подчиненным он негромким голосом распорядился нескольким из них занять позиции с других сторон поселка.
Коротко прошуршала портативная радиостанция-готовы!
Александр приготовился к длительному ожиданию, не вставая с земли принялся аккуратно гнуть ветки чтобы устроить лежбище по комфортнее. Неожиданно сбоку хрустнула ломаемая ветка. Казавшийся безучастным охранник деревни аборигенов ожил, вскочив с земли. Приставив ладонь ко лбу он несколько мгновений всматривался в том направлении где засели попаданцы, потом истошно закричал указывая рукой на лес. Видимо неуклюжий в куче снаряги боец неосторожно сдвинул ветку, а охранник увидел движение и сумел под густым сосновым пологом разглядеть врагов.
На стойбище истошный крик охранника произвело эффект схожий с втыканием палки в муравейник. Раздались полные ужаса крики, между избами засуетились, суматошно забегали люди. Испуганные женщины, подхватив на руки малолетних детей и подгоняя тех, кто постарше, скрылись в избах, суматошно бегали овцы, добавляя паники, мужчины приготовились стоять до последнего. Похватав луки, с полными стрел колчанами и пики, они столпились на обращенной к пришельцам стороне деревни. Несколько секунд царила напряженная тишина, нарушаемая лишь пронзительными воплями туземцев, да глухими ударами сердца об ребра. Внезапно стоящий немного впереди толпы туземец в драной кольчуге поверх длинного халата что-то выкрикнул и вскинул лук к небу. Над ухом свистнуло, на шею посыпались колючие хвоинки, Александр скосил взгляд. Древко глубоко вошло в землю, оперение еще несколько секунд трепетало, словно досадуя, что не попало в нежную человеческую плоть. Лейтенант с ошарашенным видом уставился на стрелу. С другого бока вновь свистнуло. Молнией промелькнула стрела, с глухим стуком ударила в землю всего в нескольких шагах от Александра. А потом стрелы пошли густо, словно у аборигенов был неиссякаемый запас стрел и метали их не пара десятков туземцев, а целое войско. Со всех сторон слышалось, как стрелы с противным свистом пронзали хвою, глубоко вонзались в землю или в стволы деревьев. Да Робингуды хреновы, растерянно подумал Александр невольно поджимая незащищенные ноги. Встать и перебежать на необстреливаемое место? Глупо так немедленно получишь свое! Он оглянулся на старших. В глазах майора плескался такой ужас, что лейтенант вздрогнул, На капитана полиции тоже было мало надежды. Повернув к лейтенанту растерянное лицо, он хватал раскрытым ртом воздух словно выброшенный на берег глупый карась.
– Ай, - и тут же что-то по-кавказски, донеслось с другого бока. Александр повернул голову, один из его бойцов, срочник с кавказской фамилией Магомедов, схватился за незащищенным металлом предплечье, из которого торчало древко стрелы, насквозь пробившее тело и глубоко вонзившееся в грунт. Алое пятно начало набухать вокруг оперения.
К стрелкам шустро подбежал малец, в руках он держал здоровенный пук стрел, а предводитель туземцев вскочил на отвязанного от коновязи коня, еще несколько туземцев перестали метать стрелы и поспешно вскакивали на лошадей. Александр почувствовал, как у него похолодели ноги, а спина покрылась противной испариной. Да так они нас посекут стрелами, а кто выживет-саблями, подумал взводный, неожиданно успокаиваясь и понимая, что он должен принять решение.