Попаданцы в стране царя Петра
Шрифт:
– Бам!
– Донеся со стороны поселка звук взрыва и принялся эхом гулять между домов. Стая вечных спутников людских поселений - ворон с недовольным карканьем поднялась с ветвей окружавших пятиэтажку деревьев. Во дворе завыло несколько поставленных на сигналку машин.
Через пару секунд ответом зачастил автомат:
– Так-так-так-так-так!...
В ответ часто захлопали одиночные выстрелы из пистолета.
Сердце в груди бывшего офицера, бывшего бизнесмена, а ныне мятежника, на миг остановилось. Это что, засада? Черт! Лишь бы попал, он не мог не попасть!
– яростным шепотом произнес Романов, вцепившись руками в ограждение балкона и продолжая изо всех сил вглядываться в предрассветную муть.
– Так-так-так-так-так!
– зачастил второй автоматический ствол, в унисон ему зарычал двигатель машины, но через несколько секунд умолк, замолчали и автоматы.
В наступившей относительной тишине стало
Когда к вечеру стоящая на ушах полиция нашла гараж, где скрывался Романов, его там уже не было. Покушение завершилось лишь частичным успехом. Соловьеву повезло. В предыдущий вечер он повздорил с супругой и ночевал в зале, а не в спальне. Взрыв залетевшей в окно первого этажа гранаты, на месте убил жену Соловьева, сам он отделался лишь испугом. Убийца позаботился о том, чтобы предварительно снять из бесшумного оружия дежурившего национального гвардейца. А вот то, что из-за произошедшего накануне путча градоначальника станут охранять еще двое полицейских, он не знал. Выскочившие из дома полицейские изрешетили автоматами машину, на которой тот пытался убежать. Наемник Романова погиб на месте. Сколько ни прочесывали город и пригороды полицейские, Романова так и не нашли. Лишь через пару дней начальник ФСБ доложил Соловьеву, что начальник первой пограничной заставы за взятку пропустил незарегистрированный УАЗик за пределы охраняемой территории. Посланные на перехват пограничники тревожной группы нашли в сто километрах от города сломавшийся автомобиль, а Романов растворился в уральской тайге.
После неудачной попытки вооруженного путча в городе попаданцев прошло три дня. Колонна из двух десятков фургонов, подпрыгивая и переваливаясь на ухабах утоптанной до каменной крепости степной дороги, катила по древнему тракту, соединяющему Урал с Джунгарией и дальше с Китаем. Солнце неспешно поднималось по извечному пути по безупречно голубой, без единой тучки, чаши небосвода. Наступающий день обещал выдаться жарким, напоминая, что завтра первое июня, начало календарного лета. А пока зеленые степи Дешт и Кипчак с сочными луговыми травами, могущими прокормить сотни тысяч лошадей одновременно, только начали подсыхать под горячим южным солнцем до состояния выжженной пустыни. Вооруженная экспедиция попаданцев для помощи казахам за три дня преодолела почти двести километров. В авангарде и арьергарде колонны гарцевало по небольшому отряду приданных повелителем казахов разномастно одетых степных всадников. Хан отправил их в качестве сопровождающих и проводников отряда попаданцев. Под порывами унылого ветра, приносящего лишь совсем немного прохлады, бескрайнее, зеленое море степи слегка волновалось. Лишь изредка по берегам неспешных степных речушек и озерков встречались маленькие сосновые и березовые рощицы. Далеко, на горизонте, степь упиралась в невысокие холмы. Кое-где их вершинах украшены надгробным камнем в форме застывшего идола. Это обатас - странное человекообразное существо с обвисающими усами и чашей в правой руке. Из таких чаш в степи издревле пили кумыс...Легенда гласила, что каменные идолы - обатасы и балбалы устанавливались на вершинах холмов как память об ушедшем в иной мир. Первый из них с чашей в руке - сам покойник, а расположенные рядом меньшего размера идолы - балбалы - его близкие сподвижники и родственники... На поминках деревянные куклы, изображавшие покойника, угощали кумысом, потому в правой руке статуя держала чашу. Затем куклы заменяли на каменные идолы и, устанавливали на вершины холмов.
Серый шлейф взбитой колесами фургонов и копытами лошадей пыли надолго повисал в горячем воздухе. Особенно не повезло тем, чьи фургоны ехали в конце колонны, на привале им приходилось долго умываться и бесконечно отхаркиваться серой от пыли слюной. Фургон, в котором ехал Александр, двигался вторым в колонне, сразу за командирским, в котором передвигался майор Афонькин, начальник экспедиции. Далеко на востоке, у западного выхода из Джунгарских ворот по повелению Тауке-хана собиралось тумены казахского войска, чтобы силой оружия остановить очередное нашествие агрессивных соседей с востока, а минометная батарея попаданцев с пехотным прикрытием из взвода автоматчиков выдвигалась им в помощь.
Джунгарские Ворота - горный проход между Джунгарским Алатау с запада и хребтом Барлык с востока, соединяет Балхаш-Алакольскую котловину и Джунгарскую равнину. Представляет собой плоский и широкий (более 10 км) коридор длиной около 50 км.
Дорога была весьма приличной, и лошади без труда тянули фургон навстречу восходящему солнцу, но настроение у Александра было препаршивое. Поход на помощь вчерашним врагам - казахам изначально был ему не по душе, хотя за три дня пути он привык к бесконечному пути по великой евразийской степи. Обычно Александр располагался на скамье у борта немного в глубине фургона напротив доктора экспедиции и командира минометной батареи. Туда меньше проникала вездесущая пыль, но в этот раз он уместился рядом с ездовым. Доктор вытащил из кармана карты:
– Будешь?
– обратился он к Александру?
– А! Надоело, - вяло отмахнулся Александр.
– Ну тогда мы сыграем партеечку с богом войны, - хохотнул доктор и, подмигнув командиру минометной батареи, принялся раздавать на двоих.
Александр глубоко зевнул, вытащив флягу из лежащей в углу сумки, отхлебнул из нее воды. Ночные дежурства офицеры разделили на четверых. В один день Александр и доктор делят ночь на двоих, на следующую ночь - командир батареи дежурил на пару с майором Афонькин, начальником экспедиции. Привалившись к когда-то белому, а ныне серому от пыли тенту, покрывавшему фургон, он с мрачным и задумчивым видом рассматривал крупы идущих в паре десятков метров впереди коней казахов. Однообразие степи надоело хуже пареной репы. Один из казахов держал в руках струнный музыкальный инструмент и, слегка охрипшим голосом тянул песню, бесконечную, как сама степь. Вот тебе и музыка в дорогу, радио бесконечная степь, с досадой подумал Александр.
Когда стало известно об готовившейся военной экспедиции на помощь казахам, он вначале вознегодовал. Как так помогать вчерашним врагам? Тем более что пролитая кровь убитых бойцов требует отмщения! Оставить казахов на съедение джунгарам или того лучше, дождавшись, когда степь окончательно опустеет, вырезанная пришельцами с востока, ударить по кочевникам и забрать степи себе! Подобные мысли обуревали большинство подчиненных Александру бойцов и гражданских работников форта, построенного на месте будущего угольного разреза. Поэтому, когда его вызвал на беседу заместитель мэра по военным и внутренним делам, к предложению возглавить взвод пехотного прикрытия батареи, он вначале отнесся резко отрицательно. К огромному удивлению молодого офицера, чиновник не стал 'ломать' парня, приказывая, а вначале постарался убедить, что помощь казахам крайне выгодна городу. Александр, скрепя сердце, вскоре признал его правоту. Ни людей, ни необходимых ресурсов чтобы освоить бескрайние степи, у города нет. Поэтому придется как-то выстраивать отношения с кочевниками и жить рядом с ними. Более того, если победят джунгары, то, сколько бы их не били потом попаданцы, кочевники по неистребимой ненависти номадов к оседлым, вновь и вновь станут приходить за добычей в город. Другое дело казахи. Их кровопролитные войны с восточными соседями продлятся еще несколько десятилетий и все это время они будут безгранично заинтересованы в военной поддержке попаданцев. Стало быть, их правители заинтересованы в дружбе с городом и приложат максимум усилий для ее поддержания. Правда и помогать казахам в ответных походах в Джунгарию не стоит. Ликвидировав собственного врага, они вновь станут опасными городу. Поэтому целесообразно помогать в отражении нашествий джунгар, но окончательно врага не добивать - это единственно правильная тактика попаданцев, гарантирующая относительно спокойную южную границу. Благополучие и мирную жизнь города Александр посчитал более важным чем собственные обиды и амбиции. Только после того как он недовольным тоном нехотя согласился с мнением чиновника тот благожелательно улыбнулся и предъявил ему письменный приказ командира батальона о включении Александра в состав экспедиции. Это означало еще как минимум на месяц продление срока командировки и разлуки с Олей, но выбирать не приходится.
Первые дни путешествия Александр больше всего опасался предательства со стороны казахов. Он и сам держал оружие под рукой и подчиненным приказывал сторожиться, но время шло, кочевники казалось, не обращали особого внимания на пришельцев. По вечерам казахи исправно приносили свежезаколотых барашков для готовки походного ужина в лагерь попаданцев. Утром, усевшись у своих коняшек на кошму, расстеленную прямо на траве, терпеливо ожидали пока фургоны попаданцев тронуться в путь. Несмотря на подчеркнутое безразличие казахских воинов, вставшие на ночевку отдельным лагерем попаданцы, каждый вечер устанавливали фургоны в оборонительный круг и выставляли усиленный караул. Да и сами отдыхали с оружием под рукой, но ничего не происходило. На третий день Александр слегка успокоился, хотя разумную осторожно по отношению к кочевникам продолжал проявлять. Он не знал, что казахи с таким-же недоверием относятся к пришельцам из диковинного и удивительного города. Едва хан заключил мир с попаданцами, по степи, как водится, немедленно пополз распространяемый недругами хана слух: 'Снюхался с урусами хан... Продал степную свободу неверным, поэтому и идут они ему на помощь!'. Слухи, конечно, передавались шепотом. Но, как говорится, самый тихий шепот услышит аллах, а что известно ему, то передаст он людям. Так что глупцы и фанатики, способные нарушить волю правителя казахов, подвергали маленький отряд попаданцев нешуточной опасности. Спасало то, что сопровождать попаданцев хан отправил отряд из доверенных нукеров, которые ни при каких обстоятельствах не переступят через волю хана.
День, как и предыдущие, прошел спокойно, лишь под вечер ясную лазурь неба начали быстро заволакивать густые черные тучи, еле слышно прогремел отдаленный гром, как-будто земля раскололась надвое. Огненные стрелы полыхали в их глубине без перерыва, и свежая зеленая трава пригнулась в степи, будто умоляя небо о спасении. Лагерь успели разбить до того как первые дождевые капли хлынули с небес на иссохшую землю. Солдаты даже успели завести движок электростанции и передать по рации в город, что четвертый день экспедиции прошел без происшествий. Ответное сообщение повергло членов экспедиции в настоящий шок. Нашлась пропавшая в степи за несколько дней до набега казахов геологическая партия. Судя по оставленным нападавшими следам, геологов подловили ночью. Лагерь варварски разграбили, а попаданцев подвергли мучительной казни, посадив на колы. Изверги, совершившие это, бесследно исчезли в бескрайней степи.