Попаданцы в стране царя Петра
Шрифт:
– Передай в город, собака привела к туземному селению. Ждем ночи, будем брать злодеев тепленькими!
– Принято!
Между тем солнце понемногу склонялось к закату, начало темнеть. Капитан вновь поднял к глазам бинокль. Опустив его и повернувшись к подчиненным, негромким голосом распорядился двум бойцам занять позиции с обоих сторон поселка. Подхватив оружие и стараясь не шуметь, солдаты прорысили на позиции.
Коротко прошуршала портативная радиостанция – готовы!
Александр приготовился к длительному ожиданию. Не вставая с земли принялся аккуратно гнуть ветки, чтобы устроить лежбище покомфортнее. Солдаты последовали его примеру. Неожиданно сбоку хрустнула ломаемая ветка. Казавшийся безучастным охранник деревни аборигенов ожил, вскочил с земли. Приставив ладонь ко лбу, он несколько мгновений пристально всматривался в том
На стойбище истошный крик охранника произвело эффект схожий с втыканием палки в муравейник. Раздались полные ужаса крики, пронзительные вопли туземцев. Между избами засуетились, суматошно забегали люди. Испуганные женщины, подхватив на руки малолетних детей и, подгоняя тех, кто постарше, скрылись в избах. Суматошно блеяли и метались овцы, добавляя паники, мужчины готовились стоять до последнего. Похватав луки с полными стрел колчанами и пики, они столпились на обращенной к пришельцам стороне деревни. Все! Кому надлежит, спрятались, кто мог, приготовились к бою. Несколько секунд царила напряженная тишина, нарушаемая лишь глухими ударами сердца об ребра. Внезапно стоящий немного впереди толпы туземец в драной кольчуге поверх длинного халата что-то гортанно выкрикнул, лук в его руках нацелился в небо. Над ухом свистнуло, на шею посыпались колючие хвоинки, Александр скосил взгляд. Древко стрелы глубоко вошло в землю, оперение еще несколько секунд трепетало, словно досадуя, что не попало в нежную человеческую плоть. Лейтенант с ошарашенным видом уставился на стрелу. С другого бока вновь свистнуло. Молнией промелькнула стрела, с глухим стуком ударила пенек всего в нескольких шагах от Александра. А потом стрелы пошли густо, словно у аборигенов был неиссякаемый запас стрел и метали их не пара десятков туземцев, а целое войско. Со всех сторон слышалось, как стрелы с противным свистом пронзали хвою, глубоко вонзались в землю или в стволы деревьев. Да Робингуды хреновы, растерянно подумал Александр, невольно поджимая незащищенные ноги. Встать и перебежать на необстреливаемое место? Глупо так немедленно получишь свое! Он оглянулся на старших. В глазах майора плескался такой ужас, что лейтенант вздрогнул. На капитана полиции тоже мало надежды. Повернув к лейтенанту растерянное лицо, он хватал раскрытым ртом воздух словно выброшенный на берег глупый карась.
– Ай, – и тут же что-то по-кавказски, донеслось с другой стороны. Александр повернул голову. Один из его бойцов, срочник с кавказской фамилией Магомедов, схватился за незащищенным металлом предплечье. Стрела пробила тело насквозь и глубоко вонзилась в грунт. Алое пятно начало набухать вокруг оперения. К стрелкам шустро подбежал малец, в руках он держал здоровенный пук стрел, а предводитель туземцев вскочил на отвязанного от коновязи коня, еще несколько туземцев перестали метать стрелы и поспешно вскакивали на лошадей. Александр почувствовал, как у него похолодели ноги, а спина покрылась противной испариной. Да так они нас посекут стрелами, а кто выживет – саблями, подумал взводный, неожиданно успокаиваясь и понимая, что он должен принять решение.
Составные луки азиатских пеших лучников. Если применялись тяжёлые стрелы, то опасны они были до 225 м, но чаще пешие лучники стреляли навесом до 150 м, а прицельно лёгкими стрелами – на 50—70 м. Скорострельность до 5 стрел, одновременно держащихся в воздухе.
– Огонь, – отчаянно выкрикнул Александр, вскидывая автомат к плечу.
Тратата, – расцвел на пламегасителе калаша ярко-желтый мерцающий цветок. Через краткий миг со всех сторон замолотили по барабанным перепонкам звуки выстрелов. Словно невидимая свинцовая коса ударила по туземцам. Один за другим они падали на землю, пока последний, сообразивший, что их безжалостно вырезают и успевший даже повернуться, не рухнул, сбитый наземь тяжелой пулей. Между деревьев, повисла жуткая тишина, слышно только прерывистое дыхание множества людей да оглушительный шум запутавшегося в сосновых ветвях ветра. Запах сгоревшего пороха перебил даже всепроникающий аромат сосновой тайги.
– В атаку, вперед! – азартно выкрикнул Александр, вскакивая на ноги. Перехватив поудобнее автомат, он заорал что-то невнятное
Он остановился, перед первым домом деревни, напротив лежащих в нелепых позах безжизненных тел в окровавленных, грязных халатах. Отчетливо и мерзко пахло кровью и нечистотами. Испуганно ржал и отчаянно бился привязанный к коновязи конь, получивший случайную пулю. Большинство туземцев погибло сразу, или бились в предсмертных конвульсиях, царапая землю, стараясь удержать с каждой каплей крови вытекающую из тела жизнь. С перепуга никто из попаданцев не вспомнил о приказе экономить патроны, поэтому аборигенов буквально изрешетили. Лишь двое, оставляя за собой широкий кровавый след, ползли прочь от страшных пришельцев, в один миг уничтоживших мужское население целой деревни, хотя по количеству кровавых пятен на спине, сразу видно – не жильцы. Еще несколько секунд тому назад они были живы и здоровы, а сейчас мертвы, – подумал Александр. Недавний обед стремительно поднялся к горлу, заставив склонится в мучительном приступе рвоты.
Разогнувшись, он вытер губы рукой и натолкнулся на красноречивый и злобный взгляд майора Воробьева.
– Лейтенант! Кто Вам дал право рисковать жизнью подчиненных? Забыли, что здесь старший я? – пронзительным голосом осведомился он, продолжая сверлить взглядом Александра.
– Вы молчали, вместо того чтобы командовать, а ждать было нельзя, кочевники всех могли посечь стрелами! – в запале огрызнулся Александр. Высокомерного начальника штаба он не уважал, но вынужденно подчинялся, против воинской дисциплины не попрешь.
– Ах ты! – задохнулся от праведного возмущения майор, но благоразумно не стал продолжать ссору на виду подчиненных. Несколько мгновений офицеры мерялись взглядами, майор не выдержал первым и отвел глаза. И тут же, спохватившись, что стоящие рядом подчиненные могут истолковать это как непростительную слабость, побагровел и пригрозил:
– Посмотрим, что скажет командир батальона! – произнес он и отвернулся.
Да пошел ты! – подумал Александр. Он считал свои действия правильными. Майор от обстрела аборигенов сам растерялся и сейчас старается замаскировать это.
– Братцы! – раздался пронзительный женский крик, – мы здесь! Спасите нас!
Голос раздавался откуда-то с противоположного конца деревни. Это пленники, понял Александр.
– За мной, – он решительно махнул рукой и быстрым шагом направился на голос.
Все произошло слишком неожиданно и стремительно. Он обходил последний в деревне дом, и уже повернулся к нему спиной, когда позади послышался скрип открывающейся двери. Офицер успел лишь повернуть голову и краем глаза увидеть, как дверь стремительно распахнулась. Оттуда выпрыгнул узкоглазый худосочный туземец с обнаженной саблей в опущенной руке..
У Александра в руках автомат, но он не успевает ни развернуться, ни уклонится от стремительного удара. Сердце яростно заколотилось, а кровь в висках застучала набатом. Время в один миг застыло, потекло вязкой патокой, а звуки исчезли. Глаза залил оранжевый свет ненависти. Вот туземец медленно вздымает блестящую молнию сабли, а шедший рядом капитан полиции нвчинает поворачивать ствол в сторону врага.
Действовал не Александр, сработали боевые рефлексы, прочно вбитые в подкорку за годы учебы в военном ВУЗе. Развернувшись на одних каблуках, он оказался лицом к врагу. Стремительный выпад правой ноги. Одновременно приклад автомата полетел на встречу с туземцем. Со всей силы впечатался тому в подбородок, так что Александр сам на миг потерял равновесие. Врага смело, как будто его ударило пушечное ядро. Сабля полетела в одну сторону, абориген в другую. С каким-то деревянным стуком он врезался в стену избы, упал вниз, сполз по стене. С разбитого лица обильно заструилась кровь, но судя по неестественно вывернутой шее, туземца это уже не беспокоило. Он напрпавился на встречу к гуриям.
Время внезапно восстановило нормальный бег, вернулись звуки. Издалека продолжали доноситься призывные голоса пленников, а во рту металлический привкус крови от прокушенной губы. Несколько мгновений офицер тяжело дыша стоял над туземцем, едва не отобравшим его жизнь. Накатила свинцовая усталость. Солдаты и полицейские бросали на лейтенанта и его жертву странные взгляды, обходили и шли дальше. Рука опустилась на плечо, капитан полиции сочувственно улыбнулся и произнес:
– Пойдем, – одновременно слегка подталкивая офицера в спину.