Попаданец - учитель Сталина
Шрифт:
Что бы не говорили о занятости царей государевыми делами и забавами, Пётр принял их без промедлений, сам трезв и деловит, опровергая легенды о беспробудном пьянстве.
– Путники англицкие, баете. И яко там - прогресс, процветание, технологии?
– Ваше величество изволят подобные слова знать!
– обрадовался Шура.
– В Британии не шибко, государь, а в месте, откель мы прибыли...
– Прямо говори - из какого году?
Вот и найди эпоху, не хоженую попаданцами.
– Из 2013 года, мин херц.
Царь самодовольно усмехнулся с двухметровой высоты своего роста, не обиделся на фамильярное "мин херц", обычно дозволенное лишь Лефорту и Меньшикову, и приказал налить вина.
– Что примолкли? Реките, не томите государя. Свежее 2011 года никого не встречал.
Шура выдал краткий дайджест событий, не сильно стараясь придерживаться старорусского языка. Явно опытный в разговорах с путешественниками во времени, Пётр понимал прекрасно.
– Добре! Отправляйтесь к графу Бенедикту Архангельскому. Он теперича главный у нас по прогрессу. Заводы строит казённые, мануфактуры. Е-лех-три-чес-тво сулит. Убо составьте ему кумпанию.
"И напоите товарищей чаем. Непременно горячим", - вспомнил Шура Ильича.
Энергичный до суетливости граф Бенедикт обрадовался землякам по эпохе, накормил-напоил и засыпал кучей сведений о петровском времени и произошедших изменениях.
– Русь не узнать! Я попал сюда в 1694 году на яхте, сразу понял - с момими знаниями не пропаду.
Маша с Шурой приготовились услышать рассказ о том, как сей умелец разместил заказы на высокотехнологичное оборудование на отсталых заводах конца XVII века. Но Бенедикт превзошёл их ожидания.
– Перво-наперво - в стране дефицит металла. Тут же поставил железоделательный завод под Архангельском, крестьяне несут сырое самородное железо, домна работает, загляденье одним словом. Ну, понятно, листы нужны тонкие, заодно и прокатный цех. Река там Двина, почитай на меня одного работает, крутит лопасти, а уж они - валы прокатного стана. Только люди мои что бомжи, одёжа из сермяги домотканой. Вспомнил как шпулька швейной машинки устроена, и у меня але-оп - своя ткацкая фабрика, а потом и пошив одежды. Затем выделка кож и обувной заводик. Недурственно?
– Впечатляет!
– Но уже где дубление кож, там и химия. Кислота серная, кислота соляная, кислота заморская баклажанная!
Граф задорно засмеялся и приказал перемену блюд. Его дом, самый богатый в округе, выглядел дворцом на фоне халуп. Даже Пётр устроился скромнее. И на внутреннюю отделку заводчик не поскупился.
– Однажды совсем грустно стало, что не могу это запечатлеть. Собственно, почему не могу? Цифровое фото пока не осилить, будем реалистами, но формулы фиксажа и проявителя вспомнил, серебро для негатива и позитива имеется в достатке, осталось линзы подшлифовать, и вуаля! Позже покажу фото Архангельска. Ну, а как появилась точная металлообработка, вообще процесс легче пошёл. Проволока, с ней и провода, генераторы. С лампочками, не буду врать, не сразу срослось - пришлось несколько вечеров покорпеть. Вакуум, знаете ли, тонкая вольфрамовая нить. В Петербурге пока рано, а в Архангельске электричество на каждом углу.
– Не может быть!
– Марии срочно захотелось в Архангельск.
– Точно. А как мелочи освоил, принялся за крупные формы. Верфь соорудил. Надо же англичан в страхе держать. Распоясались... Решил судостроительное дело на двести лет ускорить. Канонерки Петра Великого - звучит?
– Не то слово, - Шура от вежливого интереса перекатился к неподдельному.
– Но канонерки предполагают паровой двигатель. Неужели в начале восемнадцатого века...
– Представьте себе. Но голову ломал долго. В моём распоряжении только пар невысокого давления, навскидку - атмосфер десять, больше технология не позволит. Переведём атмосферы в привычные лошадиные силы. Все в нашем будущем знают, что одна лошадиная сила равна 735 Вт. А уж отталкиваясь от этих 735 Вт можно утверждать, что работу в одну лошадиную силу произведёт груз весом в 75 килограмм опущенный на 1 метр за одну секунду. Почему 75 килограмм, а не 73,5? Нас физик в школе на этом часто ловил. Мы систематически облегчали себе жизнь и округляли земное ускорение свободного падения до 10. А оно, на самом деле, немножко поменьше - 9,8. Вот и набирается разница в 1,5 килограмма. Зато теперь такие задачки щёлкаю легко. Школьный физик может быть мной доволен.
Карманов долго колупался в ноутбуке симферопольского попаданца, пытаясь продумать установку парового мотора на деревянную субмарину. О паровых машинах узнал многое, в том числе изрядную их сложность, сопоставимую с двигателем внутреннего сгорания. И в рассуждениях местного олигарха уловил кучу несуразностей. Но вставить хоть слово не смог. Граф трещал без умолку.
– И так, с одной лошадью понятно. Теперь пять сотен лошадей. Что сложного - это простое умножение. Теперь надо опускать груз в 37,5 тонн на один метр за одну секунду. А причём тут пар? Да мы просто заменяем груз в 37,5 тонн на давление пара в 10 атмосфер. И получаем потребную площадь цилиндра - в 3750 квадратных сантиметров. Переводим его в диаметр поршня и получаем 69 сантиметров. Вот такой несложный расчёт. Теперь, обеспечив метровый ход поршня диаметром в 69 сантиметров под давлением пара в 10 атмосфер за одну секунду - будем иметь машину мощностью в 500 лошадиных сил. Разумеется, машина идеальная, не учитывающая потери на трение и прочее. И, кстати, для её работы надо почти 3,7 куба пара, при нормальном давлении, который в секунду получается примерно из двух литров воды. Вот и добрались до расхода топлива. Надо накипятить два литра воды. Тут уже стоит вспомнить туристические навыки. На кипячение одного литра воды на керосинке требуется примерно двадцать пять грамм керосина. Про уголь сказать нечего, предполагаю, что расход сопоставим. Зачем это знать туристу? Да просто надо ориентироваться, сколько топлива брать с собой в поход. Ещё стоит отметить, что походные горелки далеки от совершенства - так что, цифру расхода можно смело уменьшить вдвое. Стало быть нам нужно сжигать примерно двадцать грамм топлива в секунду, или 72 килограмма топлива в час. Округлим до 150 килограмм в час на две машины и получим 3,6 тонн расхода топлива в сутки при максимальной мощности. Весьма надеюсь, что канонерка при таких параметрах машины разовьёт двадцать узлов.
– Стоп, мальчики!
– закричала Мэри, мало что понявшая в цифрах.
– Я уверена, что ваше попаданческое сиятельство непременно ведёт дневник дабы оставить его потомкам, а при возможности вернуться в наше время отнести в издательство или хотя бы выложить в Интернет на сайт Самиздата.
– Ну зачем сразу на СИ! Начинается для себя, для души...
– Не лгите, граф. Вы - далеко не первый попаданец на моём пути. Теперь ответствуйте, на кой ляд будущему читателю нужно знать про керосин в походе, диаметр поршня и давление пара. Завелось - хорошо. Не завелось - ещё лучше, подымайте парус. Романтичнее.
– Марьиванна, не напоминай мне школьную учительницу по литературе. Дай хозяину высказаться.
Студент Карманов, только что оторванный от клавиатуры и виртуального шлема, никогда бы подобного не произнёс. Но годы скитаний по мирам и эпохам Шуру кое-чему научили. Строителя канонерок натурально разрывало от жгучей нужды выговориться перед современниками, а не тёмными подмастерьями петровских времён. Алекс даже возражения придержал на потом.
Обрадованный возможностью продолжить, ретро-изобретатель снова открыл рот. Ораторствуя, он неуловимо напомнил Ленина на броневичке.
– По мере того, как я рисовал двигатель, он мне нравился даже больше канонерки. Вот это действительно верхняя грань моих способностей. Если он ещё и работать будет, как задумано - поставлю сам себе памятник, так как кроме меня никто всё равно не оценит гигантский скачок, которым мы перепрыгиваем через пропасть поршневых машин. Но с паровой машиной возникает новая задача - доселе мы строили лишь деревянные клиперы, на которые её не поставишь. С железной канонеркой опыта не хватает. Очевидно, что строить корабли нового типа могу только под Архангельском. У меня там наиболее развитая база и персонал. Вопрос станков откладываю на потом, когда станет понятно, какие именно станки нужны. Пока решаю общие вопросы.