Попаданка, которая гуляет сама по себе
Шрифт:
Тагира подошла к мужу и коснулась его плеча, она до сих пор с содроганием вспоминала тот турнир. Рорг тогда чуть не погиб, но самое ужасное, в то время её сердце не дрогнуло от этого, потому что она любила другого, точнее… ей казалось, что любила.
Теперь многое становилось понятно! Вот только как полюбить того, кого ты никогда не знал? Тания не отводила взгляда от родителей. Эта пара до сих пор выглядела счастливыми влюбленными. И это определённо вызывало уважение и зависть, а ещё тихую грусть.
“Печально, что сила в этом мире ценится больше, чем ум? — с
— Но почему надо было за меня отдавать водопады Жизни? — обиженно спросила Тания. — Я из-за этого чувствую себя просто ужасно. Получается, я настолько плоха, что без такого щедрого приданного никому не могу понравиться?
Тагира в полном изумлении уставилась на дочь.
— Что ты, родная?! Это было сделано для того, чтобы ты не досталась Жаргалу. А водопады Жизни — это всего лишь место. Да, священное. Да, много значит для катьяр. Но, повторюсь, это всего лишь место! А ты одна-единственная. Живая. Наша! И я костьми лягу, но не отдам тебя барсагу, — чуть не плача, договорила старшая атшара. — Да лучше бы мы никогда с барсагами не подписывали мирного договора! Сейчас сидели бы они в своём Коглеоне и носа в Танлендар не казали.
Рорг приобнял жену и посмотрел на дочь.
— Никто не мог предположить, что такое случиться, — удручённо сказал он. — И я всё же склоняюсь к мысли, что именно барсаг стал тому причиной, а не все эти беспочвенные слухи. Поэтому я открыл магический свиток и пообещал щедрую награду победителю.
— Ну хорошо. А если это не поможет, если так никто и не осмелится бросить вызов барсагу? — не успокаивалась Тания. — Что будет тогда?
Катьяры ошеломлённо застыли, а затем начали с сомнением переглядываться, словно надеясь, что кто-то другой ответит на такой непростой вопрос, но при этом все молчали. Первой опомнилась Тагира, она отрицательно покачала головой и уверенно сказала:
— Такого просто не может быть!
— Ну, а если? — настаивала на своём Тания.
И снова пошла игра в гляделки: правда, теперь все почему-то уставились на Рорга.
— Мы что-нибудь ещё придумаем, — с сомнением в голосе ответил он.
— Что на этот раз отдавать за меня будете? Полцарства в придачу? — съязвила Тания.
— Если понадобится, отдадим, — недовольно буркнул Рорг. — Но надеюсь, до этого дело не дойдёт.
— Понятно, что ничего непонятно, — уныло заключила Тания. — В общем, посмотрим, что принесёт нам завтрашний день.
— Всё верно, — согласился Рорг.
Танию ещё что-то беспокоило, но вот что, она никак не могла понять. Решительно тряхнула головой, отгоняя дурные мысли, и негромко сказала:
— Пойду-ка я к себе. — И безрадостно поплелась к выходу.
Никто из катьяр не пытался её задержать, хотя обсудить надо было ещё многое перед предстоящим турниром.
Тания вышла из тронного зала и в задумчивости остановилась, но
Но идти к орчанкам не хотелось, это ведь надо будет всё рассказать, объяснить, да не по одному разу. Ей сейчас надо было побыть одной, привести мысли в порядок, решить, что делать. И как поступить, если завтра всё же победит Жаргал. Но и в комнате она не хотела оставаться, поэтому решила выйти в сад через потайную дверь, чтобы улизнуть от стражников, которые неподвижно застыли возле её дверей.
Тания сама не заметила, как прошла все эти бесконечные коридоры, лестницы и оказалась в заброшенной части сада возле пруда с юркими рыбёшками. А ведь она совсем не следила за дорогой и даже не взяла факел! Пантера, чувствуя подавленное состояние своей половинки, привела её в своё любимое место и предлагала поменяться местами, чтобы поймать себе угощение и тем самым поднять настроение.
— Нет, мне это не поможет, — прошептала Тания, опуская руку в ледяную воду.
За спиной вдруг раздался треск веток, заставив Танию вздрогнуть и настороженно обернуться. Кто-то приближался к ней и специально шумел, чтобы его услышали. Пантера отозвалась радостью, и через мгновение стало ясно почему. Из-за деревьев к ней вышел взволнованный Тенонель.
— Ну наконец-то, — негромко произнёс эльф. — Какой вечер подряд прихожу сюда в надежде, что ты заглянешь к своему любимому пруду. — Но юная атшара смотрела холодно и отстранённо и совсем не спешила упасть в его объятия. — Я места себе не находил!
Как же ей хотелось броситься ему на шею, поплакаться на горькую свою судьбинушку, наябедничать на дурацкие катьярские законы, рассказать о женихах, которые в страхе разбежались, когда узнали, с кем им придётся сражаться на турнире. Но! Усилием воли она заставила себя стоять на месте и даже смогла нацепить на лицо улыбку.
— С чего бы это? — спокойно спросила она, прислушиваясь к громким голосам глашатаев, доносящимся с площади; конечно же, на таком расстоянии невозможно было разобрать слова, но ей это и не нужно было, она знала, о чём они трезвонили.
— Как это, с чего? — удивился Тенонель и обиженно прищурился. — Послушай, не надо из меня делать чудовище.
— Я не делаю из тебя чудовище, я лишь спросила, что именно заставило тебя волноваться. Ведь за это время много чего произошло занимательного.
Тенонель пристально посмотрел на неё.
— Не что, а кто, Тания, — честно ответил он. — Я переживал за тебя!
— А что за меня переживать? — хмыкнула Тания, пожимая плечами. — У меня всё хорошо.
— Со мной не надо притворяться, — напомнил Тенонель. — Я видел тебя разную. Я знаю тебя всякую. И мне очень жаль, что я не прислушался к твоим словам, когда мы с тобой встречались в последний раз.