Попаданка с бабушкой
Шрифт:
Осталидан тут же выскочил на зов и подошел к лавочке, на которой сидели мы.
– Что случилось, сынок? – обеспокоено спросил староста.
Из дома вышла Санажана, вытирая руки фартуком, и тоже поспешила к нам. Ну вот, вся банда в сборе! Меня мелко колотило. Не столько страшно, сколько противно.
– Да вот Линария вопросы странные задает про стариков каких-то, – совершенно искренне сказал парень. Я даже рот открыла от такой наглости.
Староста присел рядом со мной на лавочку и вопросительно взглянул как на больную. И
– Да что вы прикидываетесь? Не знаете, кто такие старики? У вас старости нет?
– Почему, вещи со временем старятся, мебель. Погоди, Линария, объясни подробно.
Я усмехнулась. Как они умело из себя невинных овечек изображают! Ладно, пойдем длинным путем, раз подробности нужны.
– Какая в вашем мире продолжительность жизни?
– Сто лет. В среднем сто двадцать, – не задумываясь, ответил мужчина.
– Ну вот! – я хоть и обалдела, но продолжила допытываться до истины. – А во сколько лет начинают стариться?
– А что это означает? Силы уходят после ста.
– Погоди, погоди, – я подняла руку. Нечего мне мозги пудрить. – В моем мире люди живут в среднем семьдесят-восемьдесят лет, после сорока человек уже начинает стариться. Появляются морщины, дрябнет кожа, седеют волосы, болят кости, выпадают зубы.
– Ужас какой! – прикрыла щеки ладошками Санажана.
– Немыслимо! – воскликнул староста.
– В каком страшном мире ты жила! – выпучив глаза, прошептал Освальд.
– Да вы что? – опешила я, глядя на неподдельное изумление. – А у вас как?
– У нас в тридцать лет происходит полное совершеннолетие, и человек практически больше не меняется до конца жизни. Только немного если. После ста лет человек сам решает. Если сил больше нет, прощается с родственниками и идет в храм Отлетающих душ. Там ставит свечу и все, жизненный путь закончен.
– Да разве так бывает? – я пребывала в шоке. – Вот сколько вам лет, Осталидан?
– Шестьдесят два.
– К-как? А Санажане?
– Пятьдесят три.
– Не может быть! А тебе? – я повернулась к Освальду.
– Девятнадцать, – расхохотался малолетка, и указал пальцем в сторону дороги. – Вон видишь у колодца уважаемую Силируну? Сколько, по-твоему, ей лет?
Я посмотрела в указанном направлении. Молодая цветущая женщина переливала воду из одного ведра в другое.
– Ну лет тридцать пять-шесть, – неуверенно, уже неуверенно ответила я.
– Девяносто два, недавно всей деревней праздновали, – рассмеялся парень.
– Быть не может! Вы не обманываете? – я посмотрела в честные лица и призналась Освальду: – А я подумала, что у тебя приемные родители, раз так молодо выглядят.
Семейство снова опешило, и Санажана удивленно спросила:
– Какие родители?
– Ну, когда усыновляют чужого ребенка.
– Кто же отдаст своего ребенка? – в два голоса воскликнули родители Освальдина.
– Ну, так бывает, – я пожала плечами и не стала вдаваться в подробности. Очень уж лица у семейной
– Точно не знаю, – усмехнулся староста, – но мэтру Симерину больше семидесяти.
– Офигеть, да он ровесник моей бабушки, – неожиданно вырвалось у меня.
Но никто ничего не понял. Они видели только мою сестру. На колени запрыгнул Барон, требуя свою порцию ласки. Я принялась чесать за ушком, и вдруг настигло осознание – они не убивают стариков. Их здесь просто не существует!
И бабушка помолодела неспроста – мир переделал ее под себя! А меня тогда зачем? Два лишних года после тридцати? Возможно. Нет, ну подумать только! Мир, где не стареют!
– Эээ… А колодец вам зачем? Или не у каждого в доме мойка?
– У каждого, но ведро воды в день обязательно выливать нужно, а то амулет работать перестанет, – хохотнул парень.
– Учиться и учиться, – я закатила глаза.
* * * * *
Мабезкон действительно развивал приличную скорость, даже для человека из технического мира. Конечно, если бы в этом магическом изобретении на колесах был предусмотрен салон с крышей и окнами, путешествие для Бажены Спиридоновны было бы комфортным. А поскольку лобовое стекло заменяли неудобные очки, а от холода защищала лишь огромная мужская куртка, любоваться окрестным пейзажем было затруднительно.
Ветер трепал волосы, как флаги на корабле во время шторма, пыль забивалась в нос, песок и мошки больно стегали по лицу. Отчаявшись получить от поездки приятные впечатления, Бажена укуталась в чужую куртку и легла боком на сидение, укрываясь от неприятных столкновений.
Только когда мабезкон снизил скорость и стали доноситься голоса и шум, женщина поняла, что они заехали в город. Пока она это сообразила и села, оглядываясь по сторонам, машина уже остановилась перед огромным строением с башенками и колоннами. Путь преграждали кованые ворота, но придворному магу их быстро отворили и мабезкон, доехав до самого входа, остановился.
Нисколько не церемонясь, маг нетерпеливо стал прикрикивать на пассажирку, чтобы она выходила и следовала за ним. Скинув тяжелую куртку и стянув идиотские очки, Бажена послушно пошла за противным высокомерным мальчишкой.
Королевский дворец был возведен из камня и выглядел величественно, возвышаясь над городом. Внутри он полностью соответствовал своему названию. Высокие потолки, колонны, хрустальные люстры, ковры и картины на стенах. Чтобы все это разглядеть нужно время, но маг быстро шагал вперед, не давая возможности даже дух перевести. Да ладно, что она дворцов не видела? В Питере три дня посвятила только Эрмитажу.
Навстречу попадались люди, они удивленно останавливались и с интересом разглядывали незнакомку. Бажена торопилась, как могла, но иногда поглядывала по сторонам, слегка замедляя шаг.