Попаданка за пять монет
Шрифт:
— Спокойно, спокойно, милая, — услышала я вдруг знакомый любимый голос. — Я понимаю, что ты не видишь меня. Но я тебя вижу — драконы отлично видят в темноте, наше природное свойство.
— Гадор! — облегченно простонала я. И начала шарить руками в воздухе, чтобы нащупать его. И тут же ощутила, как что-то жесткое кольцами сжимается вокруг тела.
— Не шевелись. Эти цепи затягивают в ответ на движение! — сказал голос моего мужа. — Тихо, тихо, я понимаю, что тебе очень страшно. И мне жаль, что я никак не могу помочь…
— Что происходит?! Объясни мне! Почему ты не можешь освободить меня магией? — запаниковала я.
И тут почувствовала, что тьма перед глазами перестала быть полной. Ах да, я ведь теперь тоже дракон. Просто у меня все «мини» — и меньше, и медленнее… Постепенно картина прояснялась, я начала видеть, как в сумраке.
Я лежала на каком-то, видимо, каменном постаменте, в скалистом гроте. Привязана толстыми жесткими цепями. Судорожно обернулась направо, откуда слышался голос Гадора.
О Боже! Не одна я попалась в ловушку.
Гадор точно так же лежал на постаменте, скованный цепями, как мумия.
— Потому что эти цепи блокируют всю магию драконов. Все наши свойства, кроме физических. Обращение к чисто физическим, зрению и обонянию, как ты понимаешь, не относится, — ответил он на мой вопрос и грустно усмехнулся. — Я уже давно здесь. С перерывами на выход в туалет — на цепи. Вот уже не знаю, как этому гаду удалось создать такой артефакт? — он зло кивнул на цепь.
— Кому ему? — спросила я, словно это не было очевидно.
— Главному гаду, кому еще, — снова досадливо усмехнулся Гадор. — Он дракон, как ты понимаешь, иначе не смог бы оглушить меня, когда я собрался в очередной раз пролезть в портал. А вот его истинная личность… Полагаю, только теперь он получил все, чего желал — и меня, и тебя… мы получим объяснения…
— Господи! Ты уже три недели тут, да? — ужаснулась я. — То-то ты такой бледный…
— Аня, подожди… Ты что, меня видишь? — изумился Гадор.
Ну да, если его магия заблокирована, то, видимо, и мою изменившуюся энергетику он не чувствует, подумала я.
В какой бы ужасающей ситуации мы не были, а мне было приятно сделать ему сюрприз!
— Да, — улыбнулась я. — Твой напиток сработал. Так что я теперь дракон, и пришла сама… По мирам. На лыжах.
— Каких лыжах?! Стой… Ох! В какой неподходящий момент! — простонал Гадор.
— Ты что не рад меня видеть?
— Перестань! Я счастлив тебя видеть. Но я ненавижу то, что ты оказалась в нашем мире именно сейчас и попалась этому подонку! Ненавижу то, что я не могу спасти тебя! Кстати, меня теперь ожидает страшная кара за то, что я не сказал про вторую ипостась? — опять же, несмотря на весь ужас, Гадор лукаво улыбнулся.
— Да, разумеется. Принудительное харакири. Но не сейчас. А когда выберемся. Понимаешь… Мне нельзя все это: цепи, холодный камень… Беременным стрессы не положены.
— Хм… Кгм… Что-о?! Анечка, милая… Я очень… очень рад… Но как? Я ведь предохранялся! Магически.
И тут я истерично захихикала.
— Анечка, милая, почему ты смеешься? — удивился Гадор.
Он явно опасался, что у меня нервный срыв, а помочь он никак не может.
— Потому что я тоже предохранялась! — сквозь смех ответила я. — Вот как, скажи мне, как они пролезли?!
— Кто они?
— Ну… головастики твои драконьи!
Гадор задумался. Потом почти рявкнул:
— Ты, значит, тоже предохранялась! А ничего, что предохранение — дело мужчины?
— В смысле? — теперь уже изумлялась я.
Вообще ситуация становилась все более комичной. Мы лежим, спеленутые, как мумии, в любой момент может прийти жестокий «главгад», но обсуждаем особенности контрацепции…
— В том смысле, что в нашем мире, предохраняться или нет, и как предохраняться или нет — решает мужчина, — ответил Гадор. — Ведь он решает, нужно ли завести детей. Женщин этот вопрос вообще не занимает…
— Ох… — вздохнула я. — Уверена, что очень даже занимает. Просто мужчины не знают об этом… И… в моем мире женщины только так предохраняются. Вот я и пила таблетки…
— Не хотела детей? — спросила Гадор — без обиды и агрессии, впрочем.
— Ну… я ведь думала уйти обратно в свой мир. И конец света был на носу… Потом жалела, конечно, когда думала, что ты погиб. А ты? Не хотел детей, да? Думал, погулять еще?
— Ну нет… Я тоже думал и про возможное расставание, и про то, что в любой момент может приключиться конец света… Было бы безответственно зачать дитя в той ситуации.
— Ну вот… — вздохнула я. Не сердилась На Гадора. По крайней мере, в преддверии конца света он вел себя ответственно. Не пытался зачать ребенка, который с высокой вероятностью погибнет во время светопреставления или будет расти без отца в другом мире. — Оба мы… такие. Непонятно только, как они все же прорвались? Головастики… — сейчас про этих головастиков я говорила почти ласково.
— Думаю, наши способы контрацепции нивелировали друг друга, — задумчиво ответил Гадор. — Или оказались несовместимы с моим напитком, который ты пила… В любом случае, Анечка, ты понимаешь, что у нас будет ребенок?!
— Я-то понимаю! А ты?
— И я понимаю. Нужно выбираться отсюда! — Гадор подвигался, словно проверял цепи на прочность, и они, закономерно, затянулись туже.
Он поморщился.
— Проклятье! — бросил он.
— А у тебя есть идея, как именно? Ты ведь давно тут… — спросила я цепко.
Жаль, конечно, что все драконьи свойства эти мерзкие цепи блокируют. Нам приходится говорить вслух, а любой наш «заговор» может подслушать главгад.
Но что нам еще оставалось?
— Да, есть одно соображение… — тихо произнес Гадор и пристально поглядел на меня.